Коллекционирование исторических документов: филография

Сегодня коллекционирование исторических документов такого рода — филография — успешно привлекает все новых приверженцев. Популярным это увлечение стало довольно давно, проделав путь от появившихся в XVI веке "дружеских альбомов", куда родственники и знакомые их владельцев писали пожелания, до аукционов по продаже редких подписей. В последние два века филография развивалась особенно динамично. А сегодня она превратилась в доходный бизнес — как для собирателей, так и для дилеров, которые помогают составлять коллекции. 


Посидеть и поразмышлять 
"Не может быть никаких сомнений в том, что почерк человека отражает его мысли и характер, и поэтому мы имеем возможность получить какое-то представление о его повседневном образе жизни и поведении" — эти слова Иоганн Вольфганг Гете написал основателю первой в Германии публичной библиотеки Карлу Прескеру в те годы, когда коллекционирование автографов и других рукописных текстов уже было явлением распространенным. Немецкий классик тоже им увлекался и в другом письме упомянул о том, что "составил значительную коллекцию автографов и часто пользуется случаем, чтобы посидеть над ней и поразмышлять". 

Традиция собирать рукописи известных людей и другие образцы их почерка, вероятно, появилась вместе с самой письменностью. По крайней мере, в Древнем Китае, Египте и Греции с почтением относились к манускриптам и к тем, кто умел их писать. Но модным коллекционирование стало только в XVI веке, с появлением album amicorum, дружеских альбомов, небольших книжек со страницами из пергамента или бумаги, где друзья и знакомые владельца альбома записывали свои пожелания и ставили росчерки. Самым старым из известных сохранившихся называют album amicorum, начатый в 1545 году одним из помощников Жана Кальвина, основателя одной из протестантских церквей. А вскоре такие записные книжки стали пользоваться популярностью по всей Европе. 

Естественно, иметь в окружении достаточно грамотных друзей, которые были в состоянии заполнить альбом, могли только люди образованные. Скажем, представители дворянства, церкви или науки. Некоторые из них без труда заполучали автографы людей, ставших со временем знаменитостями. Вот, к примеру, какое пожелание от автора поэмы "Потерянный рай" Джона Мильтона содержится в альбоме одного из преподавателей Нюрнбергского университета: "В высшей степени ученому человеку и моему любезному другу Кристоферу Арнольду адресую я эти слова в подтверждение его добродетели и в знак моего расположения к нему. Лондон, 1651 н. э., 19 ноября". 

Коллекционированием таких записей занимались и монархи. Английский король Карл I, к примеру, собрал богатую коллекцию добрых пожеланий, и сейчас его album amicorum представлен в Британском музее. На протяжении почти двух веков это увлечение только набирало популярность. Альбомы становились все больше, на их страницах начали помещать иллюстрации, обложки стали все чаще украшать благородными металлами. 

В первой половине XIX века изменилась сама концепция сбора коллекций. Главным ориентиром при их составлении стала историческая ценность рукописных текстов. Самыми притягательными по-прежнему оставались автографы и письма людей, находившихся у власти, но с ними по популярности начали соперничать документы, связанные с людьми искусства — писателями, художниками и музыкантами. С распространением книгопечатания в Европе предметами коллекционирования стали и манускрипты популярных произведений. 

Одна из наиболее известных коллекций первой половины XIX века принадлежала Уильяму Апкоту. Он с детства имел дело с книгами — в раннем возрасте он начал работать в книжных лавках на лондонских улицах Пэлл-Мэлл и Пикадилли. Ему это помогло стать знатоком литературы, а также завязать необходимые для продвижения по службе знакомства. В 1806 году, когда Апкоту было 27 лет, он поступил на работу в Лондонский институт и управлял его библиотекой более 25 лет. Все это время Апкот занимался коллекцией — положение библиотекаря позволило ему наладить переписку со многими писателями и чиновниками, письма которых он отбирал для своего собрания. 

После ухода из библиотеки в 1834 году Апкот поселился в старом поместье в родном лондонском районе Айлингтон и занялся приведением коллекции в порядок. В ней к тому моменту находилось уже более 35 тыс. экспонатов. Самыми ценными из них были письма и документы второго графа кларедонского Генри Хайда, дяди двух британских королев — Марии II и Анны. Приобретая подобную корреспонденцию, Апкот нередко попадал в долговую яму, но его выручало то, что его коллекция неуклонно дорожала. Особенно прибыльной стала его собственная переписка с известными писателями того времени — например, с Марией Эджуорт, Робертом Саути или Самюэлем Кольриджем. Апкот регулярно выставлял сохраненные им автографы и письма на аукционах, обновляя свою коллекцию. 

На распродаже рукописных текстов, если среди них попадались интересные редкости, уже в середине XIX века можно было очень неплохо заработать. Поэтому их коллекционированием начали заниматься обеспеченные предприниматели и финансисты. Британский журнал Gentleman`s Magazine с воодушевлением описывал аукцион, состоявшийся в 1859 году, на котором распродажа части коллекции английского банкира Доусона Тернера принесла ему £3189, что сейчас равнялось бы почти £300 тыс. Более всего собирателями исторических документов по-прежнему ценились письма членов королевских семей разных стран Европы. Скажем, за письмо Марии Стюарт, королевы Шотландии, заплатили £11 и 15 шиллингов. Письмо, подписанное (но не написанное) английским королем Эдвардом VI, ушло с молотка за £13 и 15 шиллингов. Высоко ценились письма Оливера Кромвеля — за одно из них удалось выручить £36. Однако самой востребованной редкостью был образец почерка Уильяма Шекспира. Из-за того что рукописных свидетельств самого существования поэта сохранилось совсем немного, их стоимость могла уже в те годы достигать нескольких сотен фунтов стерлингов. 

Разбогатеть и купить 
В последние десятилетия XIX века многие состоятельные люди поняли, насколько хорошим и стабильным вложением могут стать инвестиции в коллекции предметов искусства. В том числе и в рукописные тексты. Наступило время обширных собраний, которые составляли обеспеченные промышленники и чиновники, скупая и объединяя более мелкие коллекции. "Самой обширной и богатой коллекцией", по мнению газеты The New York Times, располагал британец Альфред Моррисон. Он родился в 1821 году в семье одного из немногих миллионеров Великобритании, предпринимателя Джеймса Моррисона, который заработал свое состояние на торговле тканями. Никаких финансовых забот у Альфреда не было, поэтому он мог без особых проблем пополнять свою коллекцию уникальными предметами. 

Хотя Моррисона интересовали все виды искусства, а в его музее можно было найти как драгоценные камни, так и персидские ковры, главным его увлечением был поиск редких автографов. Он посвятил этому более 35 лет своей жизни. И собрал около 8 тыс. ценных экспонатов. В статье по случаю его смерти в 1897 году лондонская газета The Standart написала: "Литературный мир будет вечно обязан Моррисону. Составители биографических материалов любого сорта испрашивали его любезного согласия, которое он всегда давал, на работу с письмами в его коллекции. А зарубежные правительства, прежде всего французское, в долгу у Альфреда Моррисона за ту информацию, которая позволяет в крайне интересном и важном свете увидеть мужчин и женщин, принявших участие в ключевых исторических событиях". 

Для многих собирателей рукописных текстов смерть Моррисона оказалась настоящей трагедией, особенно когда стало известно о том, что его коллекция не будет распродаваться. Только спустя 20 лет его вдова объявила о решении выставить часть коллекции на аукцион Sotheby`s в Лондоне. Торги, которые прошли с 1917 по 1919 год, стали самой массовой распродажей автографических ценностей. На них были представлены целые комплекты писем Джорджа Вашингтона, Наполеона I и лорда Нельсона, а также собственноручно написанные послания Джонатана Свифта издателям, стихотворения Джорджа Байрона и письма Вольтера. Покупатели могли приобрести письма Мартина Лютера или английского короля Ричарда III, правившего в конце XV века. Жемчужиной коллекции считалось письмо, написанное королевой Марией Стюарт вечером 7 февраля 1587 года, как раз накануне ее казни. В нем она обращалась к своему бывшему деверю, королю Франции Генриху III, и это письмо, очевидно, стало последним документом, который она написала и подписала. Аукционы по распродаже наследия Альфреда Моррисона прошли с успехом — общая выручка от них составила £53 144, или $265 тыс. (все равно что £2 млн сейчас). 

На американском континенте, где во второй половине XIX века миллионеров становилось все больше, коллекционирование автографов тоже нашло богатых приверженцев. Финансист Джон Пирпонт Морган, основатель инвестиционного банка, который существует и сегодня, составил такую коллекцию ценностей со всего мира, что в ее отношении стало принято употреблять только эпитеты превосходной степени. Там были собраны редкие издания книг, картины, часы, драгоценные камни и, разумеется, рукописи. Стоимость этой коллекции, как и состояние самого Моргана, фактически не поддавалась оценке. 

Вот, к примеру, какие экспонаты удалось заполучить Моргану: рукописи "Ярмарки тщеславия" Уильяма Теккерея, "Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда" Роберта Льюиса Стивенсона, "Портрета Дориана Грея" Оскара Уайльда, а также рукопись "Потерянного рая" Джона Мильтона, которую он написал лишь частично (после потери зрения он мог лишь диктовать свою знаменитую поэму). В 1908 году корреспондент лондонской газеты The Times получил возможность посетить музей Моргана в Нью-Йорке — как он позже написал, "самую охраняемую сокровищницу в мире". Оттуда он вышел с полной уверенностью в том, что Морган является "самым великим в истории коллекционером роскошных, редких и красивых вещей". 

От Моргана старался не отставать еще один чрезвычайно успешный американский предприниматель по имени Генри Хантингтон. Его дядя Коллис был одним из четырех бизнесменов, которые в 1860-х годах спонсировали строительство Центральной Тихоокеанской железной дороги, ставшей потом частью трансконтинентальной американской линии. Генри Хантингтон активно помогал дяде и после его смерти в 1900 году стал его преемником в руководстве крупнейшей верфи в США, компании Newport News Shipbuilding and Drydock. 

Хантингтон совершенно не был ограничен в расходах и с помощью своей жены Арабеллы, которая прежде была супругой его дяди, Генри составил одну из самых обширных коллекций рукописей в мире. Он не стремился собирать лишь редкие экспонаты, как это делал Морган. Хантингтон, наоборот, пошел экстенсивным путем. Он подразделил накопленные им рукописи на множество независимых коллекций. Одна из них, под названием Stoewe, объединила всю корреспонденцию трех европейских семей — Гринвиль, Темпл и Бриджес с 1150 по 1910 год. Только в нее вошло по меньшей мере 800 тыс. экспонатов. 

Коллекция Ellesmere состояла из 30 тыс. документов, которые касались британской истории и литературы, это были письма Фрэнсиса Бэкона, а также королевы Елизаветы и других английских монархов. 400 писем Джорджа Вашингтона, 500 писем Чарльза Диккенса и собрания документов первых президентов США — за эти экспонаты Хантингтон отдал немало, верно предположив, что со временем их стоимость будет расти. 

Продать и заработать 
После Первой мировой войны Соединенные Штаты стали одним из центров мировой торговли предметами искусства. Американцы проявляли все больший интерес к коллекционированию. Желающих заполучить какую-нибудь картину, фотографию или чью-то подпись становилось все больше. Спрос рос, и предложение рукописей и автографов за ним не успевало. Обширные частные коллекции зачастую составлялись без всякой цели, а затем они оказывались в музеях, навсегда покидая рынок. В результате исторически важных ценностей оставалось все меньше, и цены на них росли. Рынок рукописей становился все менее открытым для покупателей средней руки, и приоритеты коллекционеров вновь начали меняться. Среди них все чаще стали появляться специалисты по какой-либо тематике. Век составления всеобъемлющих коллекций остался позади. Все, что в них войти не успело и осталось на рынке, теперь отбиралось тематически. В США, к примеру, на протяжении многих десятилетий было модно составлять сборники писем первых людей, подписавших Декларацию независимости. Или сборники корреспонденции и автографов отдельных президентов, из которых Линкольн был, пожалуй, самым популярным. 

Изящные по форме и содержанию письма 16-го президента Соединенных Штатов представляли, естественно, высокую историческую ценность — например те, что он писал в период Гражданской войны 1861-1865 годов. И охота за ними шла ожесточенная. Одним из наиболее успешных охотников был Оливер Баррет, юрист из Чикаго. Родившись в 1873 году, спустя восемь лет после смерти Линкольна, Баррет начал собирать корреспонденцию президента уже в 13-летнем возрасте. К 1950 году он накопил сотни писем, автографов и записей Линкольна. А в 1952 году его коллекция была выставлена на аукционе в Нью-Йорке. За лоты, представленные на торгах, шла борьба, и ставки становились все выше. За страницу из записной книжки молодого Линкольна удалось выручить $3600. Копия тринадцатой поправки к американской конституции, отменявшей рабство, с росчерками Линкольна, его вице-президента Ганнибала Гэмлина и множества членов конгресса, ушла за $4400. В целом выручка от продажи коллекции достигла $237 610. 

Эти торги произвели сильное впечатление на тех, кто имел отношение к рынку автографов. Ни у кого больше не оставалось сомнений в том, что период неопределенности первых десятилетий XX века завершился. Коллекционеры окончательно убедились, что их хобби может оказаться прибыльным, причем в относительно короткие сроки. А дилеры потирали руки в ожидании того, как растущие цены на экспонаты принесут им еще большие доходы. К тому же распространение телевидения и развитие киноиндустрии гарантировали появление новых звезд, автографы которых будут пользоваться спросом. 

Американское телевидение, кстати, заинтересовалось темой собирания рукописей тогда же, в 1950-е. Первыми с этим столкнулись члены Национального общества коллекционеров автографов, существовавшего с 1948 года. На одном из ежегодных собраний общества, где его участники выставляли экспонаты из собственных коллекций, продюсеры нью-йоркского телеканала WNBT предложили сделать 30-минутную телепередачу про автографы. В ходе обсуждения их убедили снять четыре получасовых выпуска, посвященные Декларации независимости, Джорджу Вашингтону, Гражданской войне и американской музыке. Эти передачи под общим названием "История в вашей руке" вышли на экраны в 1952 году — как раз после аукциона Оливера Баррета. И хотя их показывали в августе, месяце с традиционно низкими телевизионными рейтингами, в студию WNBT обратились несколько сотен человек, хотевших получить факсимильную копию письма Вашингтона, которую предложили любому, кто дозвонится. 

Однако вскоре стало понятно, что рост интереса к автографам и вызванное им повышение цен на самые желанные экспонаты могут "зацементировать" рынок. Небогатые коллекционеры, мечтавшие заполучить уникальные письма Бенджамина Франклина, казалось, были вынуждены забыть об этом и, соответственно, о том, что их коллекции когда-нибудь вырастут в цене. Эти опасения удалось развеять Чарлзу Гамильтону-младшему — человеку, с которого началась эпоха модернизма в искусстве собирания автографов. 

Приобрести и не обмануться 
"Если только у вас душа не сделана из литого свинца,— говорил Чарлз Гамильтон,— ваш пульс участится и ваши глаза загорятся, как только вы посмотрите на то, что когда-то находилось в руках великого человека и чему он посвящал свои мысли". С самим Гамильтоном такое впервые случилось в 1926 году, когда ему было 12 лет. В тот год он написал Редьярду Киплингу о том, что ему очень понравилась "Книга джунглей" и он хотел бы получить от писателя автограф. Обычно Киплинг не отвечал на подобные запросы, которые к нему наверняка приходили нередко, но для Гамильтона он сделал исключение. На него, видимо, произвело впечатление то, что мальчик положил в конверт с письмом 10 центов, дайм, на оплату ответного письма. Гамильтон не забыл написать, что этот дайм его недельный заработок за уборку пепла из каминов. 

Коллекционирование долгое время оставалось для Гамильтона обычным хобби. Он получил юридическое образование в Лос-Анджелесе и отправился в Нью-Йорк, где, правда, не стал искать работу по специальности. Вместо этого он некоторое время работал в издательском и рекламном деле, а в 1942 году отправился на службу в армию. Позже он признавался, что трижды мог добиться офицерского звания, но сам принцип армейской иерархии пришелся ему не по душе. 

Вернувшись к гражданской жизни, Гамильтон вновь подыскал себе работу в рекламном бизнесе и лишь изредка получал дополнительный доход от продажи имевшихся у него автографов. Но когда ему удалось всего за несколько недель заработать $100 на экспонате, который ему обошелся в 50 центов, Гамильтон, видимо, подумал, что сможет прокормить себя в качестве дилера. С этой целью он открыл собственный магазин в 1953 году, где продавал и покупал интересные ему письма и автографы. И интерес этот не был ничем ограничен — за Гамильтоном закрепилась репутация дилера, который отнесется к идее купить письмо Байрона с таким же энтузиазмом, с каким подойдет и к покупке автографа Чарлза Мэнсона. Он с любопытством разбирался и в документах нацистов, чего в те годы чурались другие дельцы на рынке рукописей. 

Свой подход к коллекционированию Гамильтон выразил в книге "Собирая автографы и манускрипты", которую он опубликовал в 1961 году. В ней он писал, что однажды к нему в магазин зашел молодой парень, попросивший совета о том, что лучше собирать. "Если ты хочешь составить интересную историческую коллекцию,— сказал ему Гамильтон,— то почему бы не взять за основу испано-американскую войну? Цены на письма Теодора Рузвельта еще не очень высоки. Или почему бы не собрать документы американских финансистов? Или, может, тебе стоит попробовать исследователей Африки. За стоимость одного письма Джорджа Вашингтона ты можешь составить коллекцию героев Черного континента, включая того, чьи письма встречаются редко и поэтому особенно желанны,— Дэвида Ливингстона". 

В этих строчках Гамильтон сформулировал новый тематический подход, который впоследствии станет доминирующим. На следующий год после выхода книги Гамильтон совершил еще один переворот в коллекционировании рукописей. Почти забросив свой магазин, он стал устраивать регулярные аукционы — по шесть раз в году. Они, конечно, проходили и раньше в нью-йоркских галереях, но там лоты тщательно отбирали, оставляя только наиболее ценные, да и торги проводились когда придется. Гамильтон же открыл торговую площадку, на которой можно было найти экспонаты любого рода. А регулярность аукционов добавила рынку ликвидности — коллекционеры теперь могли не бояться, что им придется долго избавляться от ненужных автографов или дубликатов. Всего за несколько лет Гамильтон стал главным игроком на рынке рукописей. Он добился и коммерческого успеха. В 1966 и 1967 годах на его аукционе продавалась коллекция одного состоятельного владельца. Входивший в нее документ об отречении от престола, которое Наполеон подписал в Фонтенбло 12 апреля 1814 года, принес $15 тыс. Книга записей дневального времен американской революции ушла с молотка за $5100. 

Когда на рынке автографов начали крутиться большие деньги, туда, разумеется, пришли и мошенники. С 1970-х годов число поддельных документов начало расти, и Гамильтон пытался помешать этому. Он стал признанным экспертом в определении подлинности документов и рукописей. В конце 1970-х он, к примеру, помог разоблачить Артура Саттона, обычного продавца из бакалейной лавки города Рамфорд, штат Мэн, который за время обучения в приходской школе научился качественно копировать манускрипты и подписи. Он ставил росчерки Пикассо и Линдона Джонсона так же легко, как и сами эти люди. А затем продавал такие автографы коллекционерам. Его поймали, но Гамильтон уговорил судью дать Саттону условное наказание. В благодарность Саттон позже написал ему, что никогда больше не подделает ни одного автографа. Однако сам Гамильтон признается в своей книге "Великие фальсификаторы и известные подделки", что не стал раскрывать Саттону один секрет: "Именно фальшивки и имитации придают пикантности и волнения погоне за автографами. Без них филография (слово, изобретенное самим Гамильтоном.— "Деньги") была бы довольно занудным занятием". 

Поймать момент и построить бизнес 
Заложенные Гамильтоном принципы сохранили актуальность и сегодня. Тематика коллекций стала значительно разнообразнее, хотя классика осталась той же, что и век назад. Правда, исторические собрания уже не так популярны — куда более широкий круг приверженцев у коллекционирования автографов известных актеров, музыкантов и спортсменов. Их проще получить, а на аукционах подписи Майкла Джексона или Роберта Энке могут принести неплохие деньги. В последние десятилетия многие находчивые люди смогли сделать на автографах знаменитостей бизнес. 

Американец Брэндон Штайнер, к примеру, организовал в 1987 году компанию Steiner Sports, которая сейчас входит в состав холдинга Omnicom Group. Он начал платить спортсменам за автографы, а затем паковать их и продавать с наценкой. Судя по информации, выложенной на сайте компании, на данный момент она сотрудничает более чем с 1700 бейсболистами, хоккеистами, баскетболистами. Любой зарегистрированный посетитель сайта может принять участие в аукционе, который проходит непрерывно. Каждый год компания продает автографов и других сувениров более чем на $35 млн. 

Появление на рынке автографов таких людей, как Штайнер, вполне естественно, конечно. Везде, где пахнет прибылью, найдутся те, кто захочет ее получить. Кого-то, впрочем, расстраивает превращение коллекционирования в поточный бизнес. "Все вертится вокруг страсти к деньгам, а не к коллекционированию,— говорит Нил Розен, дилер из штата Нью-Йорк.— Сейчас все интересуются тем, сколько что стоит, вместо того чтобы собирать коллекции, на которые им было бы потом приятно смотреть". 

Возможно, Розен слишком пессимистичен — в конце концов, ничто не мешает коллекционированию рукописей быть одновременно увлечением и элитарным, и массовым, как, например, филателия. Калифорнийский бизнесмен Джо Маддалена, заплативший за автограф Джона Кеннеди $39 тыс., рассказал телеканалу CNN, что гордится покупкой именно из-за ее исторической ценности. Это выпуск газеты Dallas Morning News, рядом с датой выхода которой (это и дата смерти президента), стоит подпись Кеннеди. А чуть ниже на первой полосе — его фотография. По мнению Маддалены, этот автограф — один из последних, которые оставил Кеннеди. Поэтому коллекционер счел необходимым застраховать его сразу же после покупки на четверть миллиона долларов.
Журнал «Деньги»