«Работа арт-дилеров и антикваров и состоит в том, чтобы искать…»

Интервью. Гендиректор галереи «Арт Коминтерн» Петр Козорезенко оценивает объем продаж на российском арт-рынке в $100 млн в год и уверен в надежности вложений в искусство.

Петр Петрович, какие особенности имеют инвестиции в искусство и антиквариат?
– Человек, который собирается этим заниматься, как минимум должен в этом процессе хоть что-то понимать. Это не просто операция купли-продажи, когда сегодня купил что-то за 100 рублей, а завтра продал за 150. Например, две работы Айвазовского одного и того же формата, близкие по годам, но разного художественного уровня могут в разы отличаться по цене. А чтобы понять разницу в качестве, нужно быть специалистом…
Неспециалист этого делать не может?
– Может. Но риск гораздо больше. Это как рынок FOREX, вроде бы все о нем слышали, но кто там заработал? Может быть, существует где-то два-три таких человека, но остальные все потеряли. Потому что в любом деле надо быть специалистом или иметь одного, а лучше нескольких консультантов, которые в этом понимают и направят вас в правильном направлении.
Я бы не отделял коллекционеров от инвесторов – инвестор почти всегда становится коллекционером, а коллекционер обычно является инвестором. Я не знаю ни одного коллекционера, который только покупает. Все периодически продают: чистят свою коллекцию, меняют приоритеты. 
Что нужно покупать?
– Рецепт прост и сложен одновременно – покупать следует лучшие вещи лучших художников. 
Дело за малым – определить, кто лучший…
– Если мы возьмем русскую классику, то это все художники первого ряда: Шишкин, Поленов, Айвазовский, Верещагин, Серов – все, чьи картины висят в Третьяковской галерее. Вопрос в том, где найти лучшие вещи этих авторов…
Вы уже частично ответили на этот вопрос – в Третьяковской галерее…
– Я имею в виду вторичный рынок. Как раз работа арт-дилеров и антикваров и состоит в том, чтобы искать. Во время перестройки открылось очень много коллекций, которые собирались в Советском Союзе и в советское время не продавались, а потом выплыли еще какие-то вещи. Русское и советское искусство быстро стало очень популярным. 
Интересен пример западных аукционов. На последней русской неделе в Лондоне Василий Васильевич Верещагин – небольшая вещица на индийский мотив – при стартовой цене в районе 30–40 тыс. фунтов стерлингов, была продана за $800 тыс. Это говорит о том, что работа была недооценена – старт был дешевый, потому что автор крайне редкий. Многие наши дилеры хотели эту картину купить, но, мне кажется, в итоге ее приобрел клиент. На это указывает конечная цена.
Кто-то охотился, видимо, за этой вещью и взял себе в коллекцию…
– Или таких людей было несколько и они ее просто «замахали»…
Но я предполагаю, что это вряд ли был инвестор, потому что, купив за $800 тыс., потом трудно будет продать на 20% дороже, чтобы хотя бы покрыть издержки.
– Есть вещи очень редкие, которые строгой цены не имеют. С Айвазовским все более-менее понятно – очень много работ продавалось, можно маркетинг провести по размеру и качеству, статистика есть. Но появляется уникальная вещь, и она может стоить, на примере того же Верещагина, и 30 тыс. и 500 тыс. фунтов. Цены нет. Искусство, в отличие от валюты, не имеет курсовой стоимости: инвестор должен найти своего конечного покупателя.
Рецепта инвестиций в искусство как такового нет. Написана целая книга о том, как это делает Deutsche Bank. Он имеет целую программу, согласно которой ежегодно приобретается определенное количество работ молодых художников. Понятно, что спустя годы кто-то из них обязательно «выстрелит», и банк не только отобьет свои вложения, но и неплохо заработает. Есть еще одна умная книжка того же банка – «Как инвестировать в искусство». Там все построено на топ-500 – пятистах самых дорогих продажах. Написано очень неплохо, но если у вас нет $1 млн, то… 
Я знаком с этой книгой, но она мне напомнила известную книгу Елены Молоховец «Подарокъ молодымъ хозяйкамъ», 1911 года издания. В этой книге есть масса любопытных с точки зрения современного человека советов. Например, что делать, если к вам неожиданно нагрянули гости? Нужно послать человека в подвал, где он возьмет немного окорока, соленых грибков, ну, и так далее. К реальной жизни это – увы! – не имеет никакого отношения…
– Если говорить о русском искусстве, то наших соотечественников, чьи работы продаются по цене свыше $1 млн, не так много: Машков, Айвазовский, Сомов, Гончарова, Илларионов, Петров-Водкин, Врубель, Боголюбов – всего человек двадцать. Самая дорогая была работа Константина Сомова – $7,3 млн с учетом комиссионных. Как правило, когда речь идет о русских мастерах, их работы стоят десятки и сотни тысяч долларов или евро. Просто нет большого количества уникальных «миллионных» предметов. 
Что касается инвестиций, то приобретать следует вещи высокого качества хороших художников и не очень большого формата. Это могут быть работы мастеров второго ряда – в какой-то степени недооцененных… 
Как понять, что художник недооценен? Здесь у каждого эксперта своя точка зрения…
– Во-первых, на рынке должно быть какое-то заметное количество работ этого художника. Если у него всего несколько картин, то он может быть никогда и не будет оценен по достоинству, так как известен узкому кругу профессионалов. 
К примеру, сколько стоит Врубель? За весь период было сделано всего 16 атрибуций во Всероссийском художественном научно-реставрационном центре имени Грабаря. Две из этих 16 работ продали мы. А реальных цен на этого автора просто нет.
Это все штучные, разовые сделки. Статистикой это назвать нельзя.
– Да. Хотя по прецеденту можно судить по большим торгам, таким, как Sotheby’s.
Простите, но это все равно получается «плюс-минус лапоть». Ну, посмотрели мы, сколько стоила работа Врубеля на Sotheby’s в прошлом году – и что нам это дает? Мы можем оценить лишь порядок цен. Но промахнуться здесь очень легко. Невозможно сделать финансовый анализ как на фондовом рынке…
– Один наш коллега – он математик по образованию – составил некую формулу. Суть ее в том, что покупать надо условно 100%, а продавать минимум с коэффициентом 1,4. Все, что ниже – невыгодно. Тут еще очень важен горизонт инвестирования, быстрая продажа – это одно, тут небольшие комиссионные. В долгосрочной перспективе – немного другое. Были прецеденты, когда люди в конце 1990-х – начале 2000-х годов покупали вещи за $10–20 тыс., и буквально через 2–3 года эти работы стоили сотни тысяч долларов. 
Например, буквально 5–7 лет назад на рынке встречались работы Петра Петровича Кончаловского по цене $5–10 тыс. А потом состоялась одна очень сильная продажа за $100 тыс. с небольшим. И она автоматически подтянула цены на все остальные его картины. 
В идеале работа галерейщика или арт-дилера заключается в том, чтобы найти некоего автора из 1920-х, 1930-х или 1950-х годов, и приобрести его коллекцию из 20–50 работ. Автор должен везде встречаться, но быть при этом недооцененным. Далее арт-дилер проводит выставки, публикует фотографии, популяризирует этого автора. И таким образом поднимает на него цену. 
Это долгосрочная работа…
– Да, на несколько лет. И среднестатистический инвестор этим заниматься не будет.
Финанс.