Мастера фальшивок полностью переквалифицировались на топовые вещи

По словам участников рынка антиквариата, коллекционеры сегодня как никогда боятся переплатить, однако покупать хотят только работы мастеров первой величины. «На мелочи не распыляются. Сейчас, например, если интересуются бронзовой скульптурой, то не ниже уровня Евгения Лансере. Если покупают иконы, то предпочитают XVIII–XIX века в кованых серебряных окладах с позолотой и другими украшениями. Если боевые ордена — то самые редкие, которых в мире ограниченное количество, — отмечает Сергей Еремеев, эксперт украинского крыла аукционного дома «Гелос». — То же самое и по части серебра. Простая антикварная столовая утварь уже не вызывает интереса, как ранее. Спрос на нее есть лишь в том случае, если она сделана в известной мастерской (к примеру, Федора Рюкерта) и в нее вложен значительный труд мастера — украшение в виде полихромной живописной эмали и прочее».

Тем временем как раз самый ходовой сегодня сегмент ликвидных, редких и/или дорогих предметов искусства изобилует фальшивками. Следуя за рыночной конъюнктурой, мастера подделок сосредоточились исключительно на этом секторе, перестав практически заниматься более тиражной мелочевкой. «На пике докризисного ажиотажа завышение цен на предметы высшего класса подтягивало вверх и цену на разные антикварные мелочи. Поэтому они представляли определенный интерес для фальсификаторов. Сейчас мелочевка провалилась в цене даже не в два раза, как топовые вещи, а в четыре-пять. Так что заниматься ею просто нет смысла», — говорит Сергей Еремеев.

Эксперты называют несколько излюбленных направлений у мошенников. «Топовыми в подделочном бизнесе сейчас являются русская ювелирка рубежа ХIХ–ХХ веков и украинская авангардная скульптура. Неоспоримый «чемпион» здесь — Александр Архипенко», — рассказывают в «Корнерсе». «Наиболее часто подделки встречаются в нише орденов — здесь фальшивым оказываются около 80% всего, что попадает на рынок. Что касается фарфора-серебра, то здесь доля подделок меньше: в зависимости от сегмента доходит максимум до 40–50%», — добавляют в «Гелосе». «Излюбленные цели мошенников — русский фарфор завода Гарднера и изделия императорского фарфорового завода начала — середины ХIХ века, которые сейчас редко встречаются», — делится наблюдениями Сергей Еремеев. При этом речь не о сервизных наборах (они и раньше не пользовались большой популярностью, а сейчас и вовсе оказались невостребованы), а о фигурном фарфоре. «Самыми ходовыми в фарфоре остаются статуэтки, и среди них больше всего встречается подделок. Здесь даже недорогие, но просто редкие предметы середины ХХ века, на которые есть постоянный спрос, и те взялись подделывать. Например, лимитированные выпуски статуэток Киевского экспериментального керамико-художественного завода. Не особенно дорогие, от нескольких сотен долларов в среднем, но в сегменте советских статуэток они являются большой редкостью и крайне желанны для коллекционеров», — отмечает Сергей Еремеев.

Несмотря на техническое совершенствование лабораторий по анализу предметов искусства и опыт искусствоведов, отличить фальшивки с каждым годом становится все труднее, поскольку мошенники постоянно придумывают новые уловки. «Наличие клейма на серебре, над- или даже подглазурного клейма на фарфоре — не гарантия подлинности предмета. Умудряются подрисовать и проставить что угодно, — предостерегают в «Гелосе». — Часто бывает, что и клейма настоящие, но относятся они лишь к части предмета. Самый распространенный метод — вырезают из простой неукрашенной серебряной вещи донную часть с клеймом и припаивают к эмалированной подделке, тем самым многократно повышая «ценность» полученного предмета».

Как уверяют эксперты, лучше остальных антикварных сегментов дело обстоит с масляной живописью. «По нашим наблюдениям, на десять картин сейчас приходится примерно одна подделка», — констатирует Виктор Федчишин. Эксперт отмечает, что при этом не всегда речь идет о целенаправленном фальсификате. «Специфика нашего рынка такова, что вследствие нескольких войн и смен власти точно отследить провенанс картины (ее происхождение, историю владения ею) крайне сложно. Много вещей всплывает, что называется, из ниоткуда. И их подлинность, конечно, несмотря на всевозможные искусствоведческие и физико-химические анализы, будет оставаться под знаком вопроса», — резюмируют в «Корнерсе».

Comments.UA, Наталья Давыденко