Коллекция Музея кофе

Коллекция кофейных «сейфов для аромата» является гордостью хозяйки Музея кофе Катержины Эбеловой, чей прадед когда-то в селе Бучице Часлава владел фабрикой по сушке и обжарке цикория.

«Сушкой и обжариванием цикория прадед занимался 4 года. Вместе со своим напарником он вел также и цех по сушке фруктов. По какой причине он потом решил поменять сферу деятельности, я не знаю. Нас отделяет несколько поколений. Потом, вплоть до национализации фабрики в городе Кутна Гора, он занимался производством уксуса и горчицы», - рассказывает директор Музея кофе Катержина Эбелова. Как вам уже ясно, страсти к уксусно-горчичному аромату от своего прадеда она не переняла, а вот к кофе – другое дело.

В коллекции Катержины Эбеловой собралось несколько сотен разнообразных банок для хранения кофе: «Самые «молодые» экспонаты относятся к периоду Первой республики. Самые старинные были изготовлены в 1850-1880 годах. Именно тогда специальные контейнеры для кофе начали производиться. Кофе тогда, как наркотическое вещество, продавалось исключительно в аптеках».

Самым излюбленным местом поиска новых экземпляров для коллекции являются у Катрежины Эбеловой «блошиные рынки». Там можно найти много интересных экспонатов, причем по весьма доступной цене, подчеркивает коллекционер.

«Иногда что-то интересное находится и в антикварных лавках. Экспонаты для своей коллекции я иногда нахожу посредством Интернета, а иногда и посредством контактов с частными коллекционерами. В этом случае речь идет об обмене. Одиночная банка для кофе, однако, большой ценности не представляет. Чаще всего речь идет о паре – сахар + кофе».

 В некоторых случаях находятся старинные контейнеры специально для хранения «инжирного кофе». Одну такую коробку Катержине Эбеловой удалось приобрести посредством аукциона в Интернете, хотя изначально ее привлек вовсе не тот факт, что речь идет о контейнере для инжирного кофе, а узор, сделанный эмалью.

 «Инжирный кофе, действительно изготавливается из инжира. У нас инжир импортировали специально для фабрики в городе Колин. Там выпускали эрзац-кофе из ячменя и ржи. Выпускали суррогат кофе и из цикория. Для инжирного кофе необходимы были очень зрелые плоды, которые сушились, обжаривались и потом перемалывались. Визуально такой напиток, наверняка, значительно походил на кофе. Однако попробовать мне его еще не удалось, хотя возможность и есть. У меня хранится две коробки инжирного кофе – 1925-28 года выпуска. Пока я еще не набралась героизма его заварить».

 Более всего хозяйке пражского Музея кофе нравятся экспонаты, о которых она смогла разузнать какую-либо историю: «Очень интересно, когда на блошиных рынках, приобретая старинную кофейную банку, от пожилых людей мне удается разузнать ее историю. Иногда, например, узнаешь, что конкретная банка или коробочка когда-то была частью приданого их прабабушки. Иным способом определить возраст такой вещи весьма сложно. Лишь у некоторых на донышке можно найти клеймо. Но, чаще всего, подобным образом удается узнать то, что фабрика, выпустившая банку, существовала в период с такого-то по такой-то год. Когда была выпущена конкретная банка, которую вы держите в руках, узнать уже невозможно. Интересно и то, что сосуды для кофе выпускались разными фирмами сразу в двух вариантах. Отличие было лишь в том, на каком языке была сделана надпись «КОФЕ» - на чешском или немецком».

Изюминкой большой коллекции становятся сосуды для хранения кофе, на которых один и тот же мотив используется разными способами, например, такой традиционный орнаментальный элемент, как роза.

«Я не являюсь ортодоксальным коллекционером, который стремится сформировать полное собрание чего-либо из абсолютно неповрежденных предметов и, если это возможно, то в оригинальных упаковках. Для меня больший интерес представляют коробки и сосуды для хранения кофе, которые нормально использовались в обиходе. Если где-то поверхность истерлась, то это еще и лучше. В период Первой республики, в менее богатых семьях, сосуды на кофе передавались из поколения в поколение, как часть наследства или приданного», - добавляет директор Музея кофе Катержина Эбелова.

Фото: Зденька Кухинева, Антон Каймаков, radio.cz