Две книги о том, как в 1920-е годы советская пропаганда пришла в промышленный дизайн и народные промыслы

Шкатулки, портсигары, блюда и прочие предметы миниатюрной лаковой живописи с революционными сюжетами коллекционер Александр Добровинский окрестил агитлаком, по аналогии с уже известным термином «агитфарфор». Сегодня его собрание насчитывает около полутора тысяч предметов. В альбоме «Агитлак» вещи из этой коллекции разделены по сюжетам — от великих строек до космоса — и даны в сопровождении обстоятельной статьи искусствоведа Евгении Гершкович.

Собирать агитлак Добровинский начал пять лет назад, случайно обнаружив в итальянской антикварной лавке палехскую коробку 1920-х годов. На ней в иконописной традиции был изображен необычный персонаж — похожий на святого, но с красным знаменем и отбойным молотком в руках. «Когда я пришел с этой коробкой в Музей декоративно-прикладного и народного искусства, — рассказал "Пятнице” Добровинский, — пожилые хранительницы стали отговаривать меня заниматься этой темой: им всегда запрещали рассказывать о том, что происходило в Палехе до войны. Но меня это, разумеется, только раззадорило».

Оказалось, что после революции иконописцев Палеха лишили возможности заниматься традиционным промыслом, но с середины 1920-х годов мастера нашли новое применение своему искусству. Они начали расписывать коробочки из папье-маше на актуальные для того времени сюжеты — «Встреча Ленина на Финляндском вокзале», «На страже революции», «Мандат на продразверстку». Среди самых оригинальных образцов коллекции — «Суд пионеров над Бабой-ягой» с тройкой заседателей и обвинителем в красных галстуках, адвокатом-упырем и надписью на красном стяге «Обвиняются преступники в запугивании детей. Требуем выслать преступников на незаселенные места». Это искусство просуществовало чуть больше десятилетия — в 1937 году большинство художников были расстреляны или погибли в ГУЛАГе. Так же как и агитфарфор, лаковые изделия в основном шли на экспорт, около 80% вещей коллекции Добровинского были привезены им из-за границы. Помимо палехских экспонатов, его собрание включает предметы с агитационными сюжетами, выполненные мастерами Мстеры, Холуя и Федоскина.

Буржуазные букетики на рисунках сменили шагающие пионеры и «лампочки Ильича».

Революционный ситец

Издание, посвященное агитационным тканям 1920-1930-х годов из фондов Ивановского историко-краеведческого музея, вышло в рамках программы «Первая публикация» Благотворительного фонда В. Потанина. Это музейное собрание — самое крупное в нашей стране: около 800 образцов. Книга необычно решена дизайнерски: она раскладывается на горизонтальный и вертикальный блоки, символизирующие «основу» и «уток» — две разнонаправленные системы нитей, которые и образуют ткань. В левой части даны научные статьи, а также каталог образцов материи и текстильных рисунков, отсылающий к правому разделу — альбому с иллюстрациями. Фрагменты тканей в альбоме отпечатаны в натуральную величину, что позволяет точно представить вид оригинального материала.

В 1920-1930-е годы Иваново был передовым городом — его называли «третьей пролетарской столицей», здесь работали ведущие архитекторы-конструктивисты. При Иваново-Вознесенском текстильном тресте существовала рисовальная мастерская, художники которой одними из первых стали использовать для пропаганды наиболее доступные широким массам хлопчатобумажные ткани. Буржуазные букетики на рисунках сменили пятиконечные звезды, шагающие пионеры, дирижабли, «лампочки Ильича». Стали другими и названия — теперь в продажу поступали ситцы, фланели или шерстянки «Стахановское движение», «Железная дорога», «Утро новой жизни», «Турксиб», «Спорт», «Коллективизация». Одежда из этих материалов почти не сохранилась (в годы после Гражданской войны она полностью изнашивалась, кроме того, была крайне непопулярной среди населения), так что образцы, фотографии и эскизы, по сути, единственная возможность узнать об этой стороне довоенной жизни.

Ирина Осипова