Георгий Антонов продолжает создавать свои шедевры из дерева.

   Три десятилетия назад в Славянске (Украина) также была своя «русалочка». Вырезанная из дерева скульптура обнаженной девушки стояла сначала в парке Славкурорта, затем ее перенесли на набережную озера Репное, к самой воде. К сожалению, славянской «русалочке» не суждено было стать местной достопримечательностью. Сначала вандалы отломали ей руку, а затем скульптура и вовсе исчезла.

В отличие от датского символа, который восемь раз подвергался нападениям вандалов и которому каждый раз придавали первозданный вид, исчезнувшую «русалочку» со Славкурорта восстанавливать не стали.

- Рассказывали мне, что затем видели эту скульптуру в одном частном дворе, - вспоминает давнее время 81-летний автор, мастер по дереву Георгий Антонов. - После «русалки» на курорте были еще мои работы: скульптуры животных, резные лавки, беседки. Что-то разрушили, что-то исчезло. На красивое люди реагируют по-разному, иногда у них просыпаются варварские инстинкты.

«РОДОМ» ИЗ ДЕТДОМА

Надо сказать, что в детстве и юности Антонова, росшего сначала в доме грудного ребенка, а затем в школьном детдоме на Рязанщине, красивого было мало. О своих родителях он ничего не знает. В документах значится, что дата его рождения «восстановлена» – следует понимать, указана приблизительно, в соответствии с возрастом.

Едва заканчивался учебный год, детдомовских воспитанников раздевали до трусов (из экономии и чтобы не сбежали), и так они жили до осени, возделывая детдомовские поля и огороды. Кто не выполнял норму, того лишали обеда. Нравилось работать в столовой, потому что повара подкармливали дежурных. Из детства помнит постоянное чувство голода и страх быть высмеянным в кругу друзей. Особенно боялись ласковых слов воспитателя, что в детском воображении ассоциировалось с подхалимством.

В памяти также остался 100-километровый пеший переход от Пронского детдома до станции Шелухово в декабре 1941 года. За плечами каждого воспитанника – вещмешок с подушкой и одеялом, потому как предстояла эвакуация в Сибирь. На телегу с продуктами подсаживали только самых маленьких, и то – лишь после того, как малыши падали и не могли встать с заснеженной дороги.

В Курганской области, где оказался детдом, Гогу Антонова отдали под патронирование эвакуированной из Белгорода женщине, у которой было четыре сына: младшему – полтора года, старшему – шесть лет. «Продали в рабство», - делает вывод Антонов. Он был не только нянькой, но и выполнял всю работу по дому.

В Белгороде, куда семья возвратилась после изгнания немцев, начался новый, непростой этап жизни подростка-сироты. В голодные годы он стал опекунше в тягость. Начались скитания «на крышах вагонов». В результате его задержали в Харьковской области и определили в деревенскую семью в Близнецах. А затем он оказался в Славянске, где сумел поступить учиться на модельщика в ремесленное училище на «Машчермете». (Ремесленное – это была его мечта. Там учили два года, селили в общежитии, кормили в столовой и выдавали обмундирование: шинель, фуражку, ботинки и два костюма – рабочий и «парадный». Но до этого Антонова в «ремесло» не принимали – где говорили, что перерос, где внешний вид не устраивал. Поэтому его постоянно отсылали в «непрестижную» для него шестимесячную школу ФЗО.)

   НА ЖИВОПИСЬ СМОТРЕЛ «С ОТКРЫТЫМ РТОМ»

Цветные карандаши и бумагу Георгий Владимирович видел только в дошкольном детском доме. Помнит, что лет в пять-шесть, воспитанный «в духе коммунизма», рисовал Кремль со звездами, солдата с винтовкой, Чапаева на тачанке. Рисовать очень любил, и взрослые хвалили его работы.

- От репродукций в журналах дыхание перехватывало: мог рассматривать их часами. Детям было непонятно, и они смеялись: «Что ты все время смотришь в одну точку!» Даже прозвище мне дали - Точка, - рассказывает скульптор. - Стать посмешищем – очень неприятно. Поэтому приходилось многое таить в себе.

По воспоминаниям Антонова, в 1947 году в ремесленном училище при «Машчермете» работал художником-оформителем Лев Павлович Мушко. (Позже он уехал на родину, в Москву.) Благодаря этому человеку бывший детдомовец, которому «светило» разве что общение с «варшавской шпаной» - со всеми вытекающими последствиями, смог войти в мир изобразительного искусства.

- Я оторваться не мог, глядя, как он орудует «сухой кистью» на полотне, которое на глазах превращалось в красочное панно, - вспоминает Георгий Антонов. - Стоять за спиной художника было неудобно, так я подглядывал издалека. Лев Павлович заметил, что я все время стою с открытым ртом, и показал мне, как работать с красками. Первую свою картину – лес и озеро с лебедями – я поместил в собственноручно сделанную рамку и увез в Близнецы. Деревенский плотник восхитился и дал мне за полотно бидончик меду. Я остался очень доволен.

Лев Мушко посоветовал увлеченному подростку учиться живописи, копируя репродукции картин классической живописи, которые тогда постоянно публиковались в журнале «Огонек». Так Антонов узнал о существовании Шишкина, Айвазовского, Левитана...

У Георгия Антонова началась другая жизнь. Общение с ребятами, увлекающимися живописью, спортом, художественной самодеятельностью. Мало кто в Славянске знает, что художник Юрий Савченко долгие годы занимался акробатикой, выступая с замысловатыми этюдами на сцене. Выступления проходили в тандеме «Антонов-Савченко». В семейном альбоме Антонова сохранились фотоснимки: Георгий (невысокий, но сильный) – внизу, Юрий (невысокий, но более хрупкий) – вверху, то есть на плечах или на голове напарника.

- В день моего сорокалетия я заявил: дай хоть раз на твоей голове постою! - смеется Антонов. - Взял и залез Юре на голову. Так нас друзья и сфотографировали...

ОТ ТРАФАРЕТОВ ДО СКУЛЬПТУР

- Трудно было с художественными принадлежностями в начале 50-х?

- Краски я выписывал по почте. Рамки делал самостоятельно, грунтовку тоже: зубной порошок, столярный клей и олифа – она тогда была замечательная, - объясняет Георгий Владимирович.

- Все на основе зубного порошка?

- Да, и грунтовка получалась прекрасной. Посмотрите, в каком году это написано, - указал мой собеседник на висящий на стене пейзаж.

Внизу полотна значилось «5.03.52 г.»

- На полотне грунтовка из зубного порошка, - отметил Антонов. - Картин с того времени осталось мало: я любил их дарить. Некоторые продавал: 5 рублей за картину. Это было неплохо. Хотя подрабатывал я, в основном, разрисовывая ковры. Тоже научил Лев Павлович. Заказчики приносили мне однотонные одеяла, которые я с помощью краски и различных трафаретов превращал в ковры. Трафареты, понятно, делал сам.

  - Когда вы впервые начали работать с деревом?

- В те же годы. Вот она, моя первая работа, - улыбаясь, указал Георгий Владимирович на рамочку с цветочками. - Ее я сделал для фотографии любимой девушки.

В квартире Антонова нельзя не обратить внимание на деревянные рамочки, подставочки, всевозможные обрамления, не говоря уже об изящных барельефах и скульптурах. Изумительны фигуры животных – аист, заглатывающий извивающуюся рыбку; группа лебедей в полете; огромный, раза в три превышающий естественные размеры, петух...

- Это – недавняя работа, - показал скульптор на примостившуюся на спинке дивана черную пуму. - Иду как-то по улице, смотрю: вербовая коряга лежит. «Зачем она будет тут валяться, - думаю. - Лучше я из нее что-нибудь сделаю». Получилась пума. Правда, дерево оказалось сырым, трещину дало...

Для скульптур Антонов чаще всего использует тополь, дуб, липу. Приходилось ему работать и с редкими южными породами деревьев. Инструменты по заказу скульптора делает кузнец. Современной морилке не доверяет – цвет может получиться неожиданным. «Зачем мне такой?» - удивляется художник и отдает предпочтение художественной краске. Скульптору никто не позирует (по словам Антонова, «русалочку» он ваял, фантазируя), но анатомию, в том числе и анатомию животных, штудирует.

Георгий Антонов – самоучка. А об уровне творчества не учившегося в художественных вузах мастера красноречиво говорит следующий факт. В 70-е годы на Донрыбкомбинат приехала делегация, представляющая министерство рыбного хозяйства ГДР. В качестве подарка славянцы преподнесли немецким коллегам по «деревянной рыбе», которые вышли из-под резца Георгия Антонова. В итоге на таможне немцы столкнулись с проблемой: им не разрешали вывозить из СССР произведения искусства, к которым таможенные специалисты однозначно отнесли скульптуры Антонова.

Георгий Владимирович рассказывает, что его творчество очень ценил небезызвестный славянским старожилам коллекционер Игорь Шепелев по прозвищу Стиляга. В его коллекции было более двух десятков работ Антонова.

- Как долго приходится сидеть над такими, без преувеличения, шедеврами?

Этот вопрос заставляет Георгия Владимировича вспомнить что-то неприятное.

- Знаете, в моей трудовой книжке – 45 записей. Мало того, что я числился плотником и мне платили, как плотнику. Ко мне в мастерскую постоянно присылали комиссии: контролировали, что я сделал за рабочую смену. А ведь я – художник! Могу два часа, полдня сидеть и обдумывать. Никого это не волновало. Впрочем, если так интересно: при вдохновении скульптура получается за два-три дня. А бывает, уходят недели...

«ВСЕХ СКОРБЯЩИХ РАДОСТЬ»

В течение творческой жизни Георгий Антонов оформил деревянной резьбой много светских интерьеров. Поэтому особая гордость для него – иконостас храма иконы Богородицы «Всех скорбящих радость» в селе Богородичное. Нижний ярус храмового иконостаса мастер полностью делал сам. Для выполнения этой работы Георгия Владимировича пригласили не случайно. Его сын – Игорь Антонов – выполнял проект иконостаса. За эту работу православная церковь наградила Игоря Георгиевича орденом Нестора Летописца.

Игорь Антонов закончил Абрамцевское художественное училище. Отец с гордостью говорит, что сегодня сын входит в «десятку лучших дизайнеров Москвы». Абрамцевское училище закончил также внук Антон. А внук Иван получил диплом дизайнера с отличием, окончив художественный институт им. Сурикова.

Сегодня у славянского мастера по дереву – два внука и две внучки, два правнука и три правнучки. Поэтому он надеется, что идти по проложенной им творческой стезе будет кому.

Татьяна Богомаз.  tvplus.dn.ua