Коллекционер старых мастеров Катрин Беллинджер

На фото: «Портрет художницы с портфолио» (1793) Анн Гере

«Коллекционер — это по-настоящему одержимый человек!» — говорит специалист по рисункам старых мастеров и бывший продавец Катрин Беллинджер, живущая в высокой викторианской вилле на западе Лондона.

Дом свидетельствует о ее различных увлечениях: рисунки и картины покрывают стены; на столах тщательно расставлены китайские камни, скульптуры, предметы искусства племен, раковины, горшок с кистями для японской каллиграфии, бронзовые слепки палочек для рисования и керамические вазы.

«Я коллекционер с детства. Даже сейчас, когда я иду гулять, всегда возвращаюсь с чем-то — камнем, перышком. Я думаю, что я из охотников-собирателей».

Высокая, элегантная Беллинджер приветлива, непринужденно и с юмором рассказывает о своих коллекциях и о пути, который начался, когда она стала арт-дилером в начале 1980-х годов.

«Мне было 28 лет, и, изучая искусство, я, к счастью, поняла, что мой талант довольно ограничен. Но изучение искусства помогает понять техники. 

Я начала торговать рисунками в Мюнхене и, понятия не имея, что делаю, и, конечно, сделала несколько ошибок. Рисунки трудно [атрибутировать], так как они редко подписываются, в отличие от картин, но мне так повезло, у меня были отличные наставники, которые были местными коллекционерами. А в то время для покупки рисунков больших денег не требовалось».

Беллинджер с самого начала привлекали работы на бумаге, потому что, по ее словам, они «ближе к тому, о чем думает художник, можно увидеть их почерк. Рисунки — это часть творческого процесса».

Но как коллекционер и торговец она вскоре столкнулась с дилеммой — что оставить себе, что продать; как избежать конфликта интересов.

«Я думала, что буду оставлять только одну вещь в год, но проблема заключалась в том, что это всегда было то, что можно было продать проще всего, так что это не всегда срабатывало».

Она решила сосредоточиться на теме: художник, портреты, работа, мастерская.

«Мне никогда не было скучно, потому что живопись никогда не повторяется. И теперь все знают, что я собираю, мне предлагают гораздо больше, чем я когда-либо могла купить. Но иногда мне приходилось от чего-то отказываться».

В доме есть на что посмотреть, и Беллинджер с энтузиазмом комментирует многие работы: например, портрет Клода Моне работы актера и драматурга Саши Гитри, на котором седобородый художник угрюмо смотрит в пространство. Он висит в хорошо освещенной комнате, где только картины маслом; во второй, более темной комнате, работы представлены на бумаге, которую обычно накрывают для защиты.

Она интересуется работами женщин-художниц, и на одной стене их множество. Один из них портрет — возможно, автопортрет — Анн Гере, ученицы Жака-Луи Давида.

 «Она показывает профессионализм художника, бросающего вызов условности того времени».

В то время как акварель считалась желанным занятием для воспитанных барышень, «лишь бы они были не слишком хороши в этом!», масляная живопись определенно была «не женственная, неряшливая и слишком амбициозная».

Большой любовью Беллинджера являются рисунки итальянского Возрождения, но найти работы становится все труднее.

«Многое зависит от того, что доступно на рынке.

В прошлом году я купила только два рисунка старых мастеров; так много ушло в музеи или в частные коллекции и больше не появится».

Интересы Беллинджер так же широки, как и ее коллекции.

Она также покупает современное искусство или заказывает его. Например, рядом с бивнем нарвала в ее гостиной есть рисунок этого бивня, заказанный Джонатаном Делафилдом Куком. В той же комнате находятся ярко окрашенная гравюра на дереве немецкого художественного дуэта Герта и Уве Тобиаса,  множество горшков Эдмунда де Ваала и группа бестелесных посеребренных рук швейцарского художника Not Vital.

 Беллинджер хранит свою обширную коллекцию гравюр и книги, обучающие рисованию.

На стене висит гравюра Дэвида Хокни в молодости, сидящего напротив Пикассо (которого он на самом деле никогда не видел).

В аккуратных серых шкафах сложено все, от гравюры Рембрандта до чернил Тьеполо и смывки на бумаге.

В 2002 году Беллинджер купила лондонскую галерею Colnaghi совместно с дилером старых мастеров Конрадом Бернхеймером и руководила отделом рисунков до тех пор, пока Colnaghi не была продана в 2015 году.

«Поэтому я решила остановиться. Теперь мне больше нравится посещать художественные ярмарки, чем выставляться на них»

 Беллинджер является попечителем Национальной галереи и посещает комитет отдела рисунков и гравюр в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. С 2001 года она руководила некоммерческим фондом Tavolozza Foundation (название в переводе с итальянского означает «палитра»), который поддерживает музеи, галереи и другие учреждения культуры.

«Я хочу, чтобы картины старых мастеров оставались актуальными, а рисунки — видимыми. Рисунки чувствительны к свету, их приходится хранить в коробках. Я не хочу, чтобы рисунки всегда получали поддержку в последнюю очередь, чем и занимается фонд».

Один из двух ее сыновей открыл в Нью-Йорке галерею современного искусства под названием Palo. Другой также проявляет большой интерес к коллекции.

«Я не хотела обременять их 1 800 работами, за которыми сложно ухаживать. Но поскольку мои сыновья очень заинтересованы, я оставлю им право решать, чем они хотят заниматься. Было бы так здорово, если бы коллекция продолжалась вместе с ними».