Барнаулец Андрей Минкин собрал большую коллекцию пластинок и ретро-техники

Ее уникальность в том, что вся техника работает — Минкин восстановил ее своими руками. Некоторое время собрание выставлялось в музее «Город», но теперь для него не могут найти место. Коллекционер собирается начать продажу экспонатов в ближайшее время.

— Андрей, правда ли, что ваша коллекция ретро-техники и пластинок самая большая в России?

— Не могу быть полностью уверен, многие свои коллекции скрывают. Но из тех, что знаю, моя самая большая. У меня более 100 советских телевизоров, около 150 магнитофонов, плюс радиолы, проигрыватели, радиоприемники. Пластинок около 5 тысяч.

Музеев с радиоаппаратурой в России немного. И та, что выставлена, в основном не работает. Уникальность моей коллекции в том, что большинство экспонатов можно включить — посмотреть, послушать.

Самая большая экспозиция радиотехники была в Политехническом музее в Москве. Его закрыли на реконструкцию, и насколько я знаю, этого зала там больше не будет.

— Не думали ли вы открыть музей?

— В последние годы я собирал технику именно для этого. Много было собрано для открытия выставки в музее «Город» — под нее предоставили большой зал. После ее внезапного закрытия надеялся на помощь администрации Барнаула. Но предложенные варианты мне не подходят, а сам я такой проект не потяну — живу в обычной однокомнатной квартире, работаю по найму в ломбарде.

Я не считаю, что государство обязано мне помогать, ведь коллекцию собирал в первую очередь для себя. Неожиданно она оказалась интересна не только мне, но и другим людям.

— Что вам нужно для реализации проекта?

— В первую очередь помещение площадью не менее 200 кв. метров. Меньше брать смысла нет — коллекция большая. Плюс, если я буду там работать, то у меня должна быть зарплата. Не думаю, что на билетах посетителей можно собрать сумму, которая бы окупила расходы на содержание музея.

К тому же закон об авторском праве не позволяет использовать многие записи на пластинках в коммерческих целях, а только в образовательных или ознакомительных.

Я знаком с предпринимателем Сергеем Корепановым, владельцем музея «Мир времени». Он предлагал мне комнату в здании бывшей аптеки Крюгера, когда его отремонтирует. Но, во-первых, пока не ясно, через какое время это произойдет. А во-вторых, там слишком маленькая площадь.

— Какие варианты предложила вам администрация Барнаула?

— Я сотрудничаю с администрацией Барнаула больше десяти лет. Участвую в разных мероприятиях — Ночь музеев, День города и других. В основном провожу маленькие выставки. Но однажды мы реализовали большой и интересный проект, который показал потенциал моей коллекции.

В 2012 году музей «Город» предложил мне сделать экспозицию в одном из залов. Помещение было в ужасном состоянии, требовало ремонта. Кажется, его использовали под склад. Мне стало интересно, я согласился.

Мы сделали ремонт в зале вместе с друзьями. Все расходы я взял на себя. Только на текстиль ушло 18 тыс. рублей. Выставка проработала 1,5 года. Посмотреть ее приезжали даже иностранцы и люди из других городов России.

Потом меня попросили съехать. Сказали, что на ремонт зала выделили деньги и когда его сделают, я снова въеду. Но этого так и не случилось. Неприятная история вышла.

Я ходил к мэру. Потом меня пригласили в комитет по культуре и сообщили, что могут оказать содействие одним из трех способов. Либо предоставить в аренду какое-то помещение, либо купить мою коллекцию — с оговоркой «но денег у нас особо нет».

Либо я им ее подарю, они разместят все в выставочном зале музея «Город» на пр. Ленина и повесят там благодарственную табличку «как Третьякову» — вот мол эту коллекцию подарил городу Андрей Минкин. А я смогу на добровольных началах приходить туда и обслуживать технику.

Я и мои родители живем скромно, «забирать» деньги у семьи я не могу. Мне выгоднее все это продать другим коллекционерам. Уже готовлюсь к этому, потому что хранить больше не вижу смысла.

Сейчас почти все лежит в частном доме у родителей. Он построен в зоне подтопления — каждый год весной вода стоит. Конечно, такие условия неблагоприятно сказываются на состоянии техники.

Некоторые вещи я уже продаю — те, что не очень ценные или есть в двух экземплярах. Думаю, с осени начну продавать остальное. Пластинки оставлю себе практически все — с них начиналась моя коллекция, они мне и сейчас больше всего интересны.

Скорее всего, Библионочь, которая пройдет в апреле в «Шишковке» станет последним городским мероприятием, в котором я поучаствую.

— Не искали ли вы мецената в бизнес-сообществе?

— Нет. Честно говоря, мне неудобно ходить и просить. Да и что я могу предложить взамен?

— Может быть, в больших городах кто-то мог бы заинтересоваться вашей коллекцией?

— Сам я не никого не искал, но если бы поступило предложение, то конечно бы, подумал. Мне кажется, такая экспозиция была бы интересна в морском городе, вроде Сочи, где много туристов. В Москве и Санкт-Петербурге тоже. Если бы пришлось перевозить все это из Барнаула, думаю, потребовался бы вагон товарного поезда — не меньше. Мне это точно не по карману.

Иногда обращаются люди, которые снимают фильмы или клипы. Просят, как правило, телевизоры. Я с ними сотрудничаю, но это бывает редко и заработок небольшой.

За границу вывезти большую часть техники я не имею права по закону — она относится к объектам культурной ценности. И не важно, в каких сараях все это когда-то лежало. Однажды мне предложили сделать небольшую выставку в Великобритании, но из-за этого закона я был вынужден отказаться.

— Оценивали ли вы стоимость вашей коллекции?

— Нет. Мне лично это ничего не даст. Когда начну продавать, тогда и узнаю. Могу сказать только, что стоит она немало. Цену каждой вещи можно узнать, выставив её на аукцион. Самое удивительное, что такие вещи продаются. Однажды я видел, как советский телевизор продали за 14 млн рублей, но у меня такого нет.

— Кто их покупает?

— Состоятельные люди для оформления своих домов и коллекционеры, иногда телестудии. Кстати, одна моя маленькая выставка больше года работает в барнаульском телецентре. Правда, о ней мало кто знает, и увидеть её могут только гости ГТРК «Алтай».

— Часто ли вы сами слушаете пластинки?

— Нет, редко. Наибольший интерес пластинка для меня представляет во время поиска и когда она только попадает ко мне. Записи, которые нравятся, я слушаю в оцифровке. Потому что каждые несколько минут бегать менять пластинку неудобно. А вот магнитофонные кассеты слушаю часто.

     Ирина Баенкова,  altapress.ru