Раскрыта тайна «Черного квадрата»

На фото: Казимир Малевич. Черный супрематический квадрат. 1914-1915. Холст, масло. 79,6 x 79,5. Третьяковская Галерея, Москва

Специалисты Третьяковской галереи обнаружили, что картина Казимира Малевича «Черный квадрат» 1915 года написана на холсте, где ранее содержались два изображения. Кроме того, искусствоведам удалось прочитать авторскую надпись на живописной работе.

«Было известно, что под «Черным квадратом» было некое нижележащее изображение. Мы выяснили, что таких изображений не одно, а два.

И доказали, что первоначальное изображение — это кубофутуристическая композиция, а лежащая под «Черным квадратом», цвет которого вы видите в кракелюре, — это протосупрематическая композиция», — рассказала телеканалу «Культура» научный сотрудник отдела научной экспертизы ГТГ Екатерина Воронина.

Она также сообщила, что вместе со своими коллегами Ириной Рустамовой и Ириной Вакар ей удалось расшифровать надпись на «Черном квадрате», которая считается авторской.

Надпись гласит: «Битва негров в темной пещере».

Эта фраза отсылает к названию картины французского журналиста, писателя и художника Альфонса Алле «Битва негров в темной пещере глубокой ночью», написанной в 1882 году и представлявшей собой абсолютно черный прямоугольник.

«У Малевича сложный запутанный почерк и некоторые буквы пишутся одинаково: «н», «п» и даже «и» в некоторых текстах очень близки по написанию. Мы работаем над вторым словом. Но то, что первое слово «Битва», вы все можете увидеть в экспозиции», — пояснила Воронина.

«Черный квадрат» — самое мифологизированное произведение изобразительного искусства XX века. Его интерпретации неисчислимы. Безусловно одно: картина воспринимается как эстетический манифест целого поколения художников и как символ важнейшей эстетической эпохи.

Сам Малевич на вопросы о значении и смысле «Квадрата» отвечал, что называется, уклончиво. Говорил, что сам не ожидал такого эффекта и не вполне ясно понимает, что все это может значить.

Некоторых исследователей эти слова натолкнули на мысль о сверхъестественном, мистическом происхождении живописного символа.

Однако считается, что впервые изображение черного квадрата появилось у Малевича в 1913 году в эскизах декораций к постановке футуристической оперы Михаила Матюшина и Алексея Крученых «Победа над солнцем». В 1915-м квадрат был представлен в виде законченного живописного полотна в ряду других геометрических работ, которые, в общем, ознаменовали появление нового художественного направления — супрематизма.

Работы впервые были обнародованы на футуристической выставке «0, 10», открывшейся в Петербурге 19 декабря 1915 года.

Супрематические картины Малевича занимали там отдельный зал, а «Черный квадрат» висел в так называемом красном углу — том месте комнаты, где в русских избах держали иконы.

Последнее обстоятельство было многими критиками и журналистами воспринято как вызов и подкоп под нравственные основы. Впоследствии многие скептики пытались объяснить «Черный квадрат» прагматически — тем, что художник что-то писал на холсте, не задалось, и он закрасил изображение так, как ему в тот момент пришло в голову.

Этой смелой гипотезе, впрочем, противоречит тот факт, что Малевич неоднократно делал авторские повторения «Квадрата». Сегодня нам известно о четырех повторениях: два хранятся в Третьяковской галерее, одно — в Русском музее, еще одно — в Эрмитаже.

Таким образом, по-видимому, нынешняя находка искусствоведов из ГТГ важная для истории шедевра Малевича, но ровно ничего не добавляет к нашему пониманию или непониманию картины. Разве что прямая авторская отсылка к французскому юмористу Альфонсу Алле, обнаруженная на холсте 1915 года, позволяет отнестись ко всему проекту Малевича с большей легкостью.

Имя Алле, конечно же, в связи с Малевичем звучало и раньше. Его четыре работы 1882–1883 годов, представляющие собой синий, черный, белый и красный прямоугольники с названиями вроде «Первое причастие страдающих анемией девушек в снегу», были показаны на выставках «Отвязанного искусства». В связи с Малевичем это все часто вспоминали, но было не вполне ясно, как шаловливая французская затея относится к монументальному российскому символу нового искусства. Теперь, по-видимому, можно воспринимать искания русских авангардистов, в частности, и как отклик на французские штучки.