Русский гений фарфора Виноградов

Дмитрий Иванович Виноградов, создатель русского фарфора изумительного качества и основатель Императорского Фарфорового завода прожил короткую (38 лет), но очень тяжелую и трагичную жизнь. Он сумел открыть секрет изготовления «белого золота», которым владели только китайцы, и впервые в истории керамики составил научное описание фарфорового производства, близкое к новейшим понятиям керамической химии. Фарфор, созданный Виноградовым, по качеству не уступал саксонскому, а по составу массы, приготовленной из отечественного сырья, приближался к китайскому. Но при жизни гениальный русский учёный не получил не только ни одной награды за свои достижения, но и был по приказу императрицы прикован цепью к печи, дабы не унести рецепт "белого золота".

Дмитрий Виноградов родился в древнем русском городе Суздале. Неизвестен точно даже год его рождения: 1717 или 1720. Поскольку последняя дата была указана в документе от Академии Наук - учреждения, в котором Виноградов учился, она считается более вероятной.

Отец Дмитрия Ивановича был протопопом и ключарем главного кафедрального собора города - Богородице-Рождественского. Этот собор - одно из величайших и древнейших творений русского зодчества, и сейчас расположен в Суздальском кремле. Кроме сына Дмитрия у протопопа Ивана Степановича были еще сын Яков и дочь Акилина (последняя и унаследовала скромные пожитки Дмитрия Ивановича после смерти).

К чести города надо упомянуть то что там помнят о своем гениальном земляке. Существует улица Виноградова, расположенная недалеко от Кремля.

Почти ничего не известно о детских годах Дмитрия Ивановича. Очевидно, его отец желал дать детям хорошее образование и отправил сыновей учиться в Москву, в Славяно-Греко-Латинскую Академию около 1730-33 гг. Примерно в это время состоялась и первая встреча еще весьма юного Дмитрия (не старше 13 лет) и молодого девятнадцатилетнего Михайло Ломоносова. Они стали хорошими друзьями, несмотря на большую разницу в возрасте и в характере- Ломоносов отличался более строгим и серьезным, Виноградов имел легкий и очень веселый характер, в детстве был очень склонен к забавам и проказам, но несмотря на это люблю науку и желал потрудиться во славу России, ничуть не меньше чем его более известный друг. С Ломоносовым они учились вместе в Академии в Москве и вместе в числе 12 наиболее одаренных ее студентов были направлены для дальнейшего обучения в Санкт-Петербург, в 1735 году.

Тогдашние бытовые условия обучения в Академии были столь тяжелыми, что по воспоминаниям самого Ломоносова, "почти все, присланные из Москвы в Петербург оказались потеряны навсегда для науки, поскольку опустились в уныние и отчаяние". И в этих условиях 16-летний Виноградов добился таких успехов, что вскоре вместе с Михаилом Ломоносовым и еще одним "блатным" (как бы сейчас сказали) студентом, Райзером, сыном советника Берг-Коллегии, был направлен в Германию для изучения горного дела в город Фрейберг, к советнику Иоганну Генкелю. По пути студенты надолго задержались в Марбурге, ибо Академия сочла, что им необходима хорошая теоретическая и общетехническая подготовка, а в этом очень помогло обучение у известнейшего тогда в Европе, марбугского профессора Христиана Вольфа.

Имматрикуляция (список принимаемых студентов ) университета Марбург от 17 Ноября 1736 года.

На странице надпись на латыни:
Nomina sua profeßi, in Academia Marburgensis album recepti sunt:
Gustavus Ulricus Raiser, Michael Lomonosow, Demetrig Winogradow (Rußi Peterburgenses)

Профессор Вольф был добрым человеком, который мог и закрыть глаза на проказы молодых людей, и жизнь в Марбурге протекала для студентов счастливо. Невзирая на большую загруженность в университете, они находили время и на весьма приятные развлечения, что было обыкновенно в то время среди немецкой молодежи. Наверное, Марбург, не считая детства в Суздале, стал самым светлым периодом жизни Виноградова. Здесь он также изучил множество наук: немецкий, французский и латинский языки, арифметика и тригонометрия, механика, теоретическая химия, физика, гидростатика, гидравлика, аэрометрия, также он брал уроки рисования, и расширил подготовку по логике, метафизике,и гуманитарным наукам.
В 1739 году три русских студента покинули Марбург и прибыли во Фрейберг для обучения горному делу у советника Иоганна Генкеля.

Здесь их ждало совсем другое руководство, нежели у Вольфа. Генкель обладал тяжелым характером и придавал большое значение практике студентов на рудниках и шахтах. Жалованье Ломоносова, Виноградова и Райзера было урезано, они вновь как и в Санкт-Петербурге стали испытывать нужду. Однако по-прежнему усиленно занимались, практику проходили в шахтах. Правда, Ломоносов из-за ссоры с Генкелем самовольно покинул Фрейберг. Виноградов и Райзер продолжили свое обучение. Летом 1741 года Виноградов побывал в трех других немецких городах, где изучал рудники. Для этого путешествия ему был выдан фрейбергским бургомистром паспорт для беспрепятственного проезда. Это единственный документ в которым содержится скупое описание внешности Виноградова: высокий рост, темно коричневые волосы, также указано то, что во время поездки он носил красный камзол.

Несмотря на тяжелейшие материальные и моральные условия, в которых двое студентов находились во Фрейберге, они успешно завершили определенный им Академией курс и в начале 1744 года вернулись на родину.

По возвращении Виноградов был подвергнут испытанию, серьезному экзамену Берг-Коллегии, которое с блеском выдержал, и получил чин "бергмейстра" горного инженера. Президент Берг-Колеггии, В.С. Райзер доложил позже на заседании, что "из всех иностранных мастеров не знает ни одного, который по знаниям превзошел бы Дмитрия Виноградова". Последний отныне должен был работать при рудниках, по горному ведомству. Но судьба распорядилась иначе. 5 ноября 1744 года Кабинет Ее императорского величества направил в Берг-Коллегию распоряжение. В нем говорилось, что Дмитрия Виноградова надо уволить из Берг-Коллегии, и числить теперь при Кабинете для порученного ему по указу "некоторого дела". Это секретное и чрезвычайно сложное дело заключалась в организации нового в России фарфорового производства.

Следует отметить, что производство фарфора возникло в Китае в древние времена. Первым человеком из Европы, который познакомился с фарфором в Китае был венецианец Марко Поло. Его современники бесконечно поразились и восхитились дивным изяществом и белизной фарфоровых изделий. Тогда в Европе в основным использовали довольно грубую посуду, фарфор быстро приобрел популярность, он стал посудой королей, с конца 13 века между Европой и Китаем начинается оживленная торговля. Но европейцы вскоре сами захотели узнать "секрет" изготовления фарфора, чтобы организовать в своей стране его производство. Китайцы строго охраняли свой "секрет", и наказывали своих земляков за попытки продать его европейцам. Но последние шли на всевозможные ухищрения, чтобы ознакомиться с фарфоровой технологией в Китае. Наиболее повезло в этом патеру-иезуиту Д Антреколлу, который даже собрал свои заметки в отдельную книгу, правда довольно сумбурную и неточную, но все же это были первые сведения о фарфоре, которые удалось добыть.

В Европе в 10-х годах 18 века возникает первое производство твердого фарфора. Его получение связывают с именем Иоганна Бетгера - немецкого алхимика.
В России о фарфоре мечтали еще при Петре 1, для этого приглашали, всячески старались заинтересовать иностранных мастеров. Но наряду со знающими людьми, которые старались принести России определенную пользу, встречались, и частенько шарлатаны, "охотники за деньгами",ярким представителем таких иностранных "мастеров" был Христоф Конрад Гунгер. Сей Гунгер, мошенник и шарлатан рекомендовал себя российскому правительству как известного мастера по фарфору. На самом деле он и близко не имел нужных знаний, но императрица Елизавета Петровна, мечтавшая об открытии фарфорового производства в России, пригласила Гунгера в Санкт-Петербург, а надзор за организацией "порцелиновой мануфактуры" поручила своему Кабинет-министру, И. А. Черкасову.

Об этом человеке нужно сказать особо. Обладая несомненными положительными качествами-трудолюбием и щепетильной честностью, хоть  эта честность граничила в нем с доносительством, Черкасов был грубым, невоспитанным, очень резким в обращении человеком... Появился на исторической арене России еще при Петре Первом. Петр ценил Черкасова, главным образом за его неутомимое трудолюбие. Был политическим противником светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова, при императрице Анне Иоанновне был отправлен в ссылку в Астрахань, а императрица же Елизавета неосмотрительно вновь приблизила его ко двору, даровав чин Кабинет-министра.

Желая получить милости и награды от императрицы, Черкасов взялся за дело с большим старанием. Гунгера велено было поселить при Невских кирпичных заводах. Но Гунгер по прибытии в Россию сразу повел себя нагло и вызывающе, он жаловался на невыносимые бытовые условия, постоянно выставлял все новые и новые претензии. Это возбудило к нему недоверие со стороны Черкасова. И последний решил приставить к делу русского человека, хорошо подготовленного технически, преданного России и ее интересам. Таким человеком и был Дмитрий Иванович Виноградов.

Но живого, тесного сотрудничества с Гунгером естественно не получилось. Мошенника раздражало постоянное присутствие Дмитрия Ивановича. Гунгер запретил Виноградову делать какие-либо опыты, у самого же Гунгера ничего не выходило. Осенью 1746 года дело дошло до открытого столкновения между ним и Дмитрием Ивановичем. Виноградов обратился в Кабинет с жалобой на Гунгера, он сообщил, что тот не желает давать ему никаких объяснений, и не посвящает его (Виноградова) в дело фарфорового производства, запрещает рабочему персоналу исполнять любые распоряжения Виноградова, называя себя "главным командиром". Поскольку уже два года ловкий пройдоха морочил голову правительству, Черкасов не стал более терпеть и выслал Гунгера из страны. Русский фарфор было поручено создать Виноградову.

 

Первая фарфоровая чашка, созданная Д. Виноградовым, с его характерной подписью, клеймом

 

Эта задача была невероятно сложна: из-за того, что везде дело производство фарфора было строго засекречено, а сведения, полученные от Гунгера были ошибочны. И Виноградов блестяще справился с этой задачей. Невероятно трудным путем, что в своей главной научной работе отмечал он сам, постепенно, Виноградов разработал технологию производства фарфора и создал, поистине, замечательный фарфор, качеством своим изумивший Европу.

 

Первые табакерки порцелиновой мануфактуры Виноградова

 

В отличие от Гунгера, который действовал по готовым рецептам, не подходившим к местным условиям, Виноградов подошел к делу экспериментально: последовательно ставил опыты, сравнивал результаты и записывал их в специальный журнал. Он применял глины
различных месторождений, экспериментировал с составом материалов, менял режим обжига. Кроме создания самого рецепта фарфора нужно было еще разработать глазурь для росписи фарфоровых изделий. Глину подготавливали в подмосковной Гжели, затем в виде брусков
доставляли в Петербург. Мельницы для подготовки шихты (смеси компонентов) и печи для обжига Виноградов сконструировал сам.
 
В конце 1746 г., использовав гжельские белые глины, олонецкий кварц и алебастр (природный гипс), при обжиге 600—900°C Виноградов смог получить удовлетворительный фарфор. Второй обжиг, после покрытия изделий глазурью, проводился при температуре около 1400°C. Основная трудность состояла в чистоте технологического процесса, предохранении белоснежной фарфоровой массы от продуктов горения, а также от коробления и растрескивания изделий. Постепенно, Виноградов разработал технологию производства фарфора, и создал поистине замечательный фарфор, качеством своим изумивший Европу. По своему химическому составу фарфор, полученный Виноградовым, не уступал мейсенскому. Шаг за шагом, совершенствуя технологию, Виноградов записывал результаты своих опытов в дневник. Эти записи сохранились, они зашифрованы: таково было условие Черкасова, продиктованное требованиями времени.

До нас дошли подлинные работы Д. Виноградова — «Заметки о фарфоре» и рукопись «Обстоятельное описание чистого порцелина как оной в России при Санкт- Петербурге делается купно показанием всех к тому принадлежащих работ». Виноградов, принимаясь за свой труд, указал в предисловии 3 главных мотива, подтолкнувших его к столь важному или, лучше сказать, отважному предприятию: первая причина – «по должности», вторая – чтобы приемники его, имея всегда пред глазами описание всех молчаливых опытов, ошибок и пр., не могли «с прямого пути сбиться, а также вновь того в поте лица не искали, что уже прежде с великим трудом искано и опытами засвидетельствовано»; третья причина – «наивяще в том состоит, чтобы обманщики, волочаги и сумасброды впредь нас не могли обмануть».

В первые годы на порцелиновой мануфактуре изготавливали мелкие вещи, в основном табакерки для императрицы Елизаветы Петровны, которые она, в свою очередь, дарила приближенным и отправляла в качестве дипломатических подарков. С 1756 года, когда Виноградову удалось построить большой горн, стали изготавливать более крупные предметы. К этому времени относится и создание первого сервиза «Собственного», принадлежавшего лично императрице.

     

Сервиз "Собственный", изготовленный для императрицы

 

Это особенно удивительно, если принять во внимание, в каких нечеловеческих условиях он жил! В силу того, что рецепт фарфора являлся государственной тайной, его никуда не отпускали с завода, родного Суздаля и свою семью он никогда уже более не увидел, своей семьи он тоже не создал. Он весь отдавался работе и только работе! Одиночество и фактически отсутствие любой моральной поддержки тяжело повлияло на Виноградова. Черкасов требовал фарфор, а когда он был наконец создан, все время требовал увеличить его производство, остальное его не интересовало! Он постоянно подозревал Дмитрия Ивановича в недобросовестном отношении к работе, не желая понимать, что любые трудности и неудачи в столь трудном деле вполне оправданны и законны! Здоровье Виноградова сильно пошатнулось, легкоранимый человек с трудом мог сносить такое обращение, но дальше-больше... В 1751 году на завод, уже "порцелиновую мануфактуру" был прислан Черкасовым кабинет-курьер Жолобов, который должен был шпионить за Виноградовым, присутствовать при всех его работах. Но еще хуже повернулось дело в следующем году, когда Жолобова сменил капитан Хвостов. Человек невежественный, но перед начальством угодливый, он ретиво взялся за исполнении обязанностей в отношении Дмитрия Виноградова.

Фактически, Виноградов, чье душевное здоровье уже серьезно пошатнулось к тому времени, был лишен всякой административной власти на заводе, и подвергся разного рода издевательствам и унижениям. Да к тому же у него отобрали шпагу, что тогда почиталось за полное бесчестье! Эти зверские меры только ухудшили его состояние, и Черкасов, опасаясь потерять расположение императрицы, если производство по каким-то причинам остановится еще более ужесточил меры. В 1754 году Черкасов велел держать Дмитрия Виноградова во время обжига фарфора у печи, якобы "для неустанного смотрения", и чтобы пока там обжиг идет и спал там! За малейшую провинность из Петербурга от раздраженного Черкасова поступало приказание: мастера лишить жалованья, бить плетьми -для этого к Виноградову специально приставили гвардейца. Трудно поверить, что с выдающимся ученым, лучшим выпускником петербургской Академии наук, образованным европейцем, своими трудами составившим славу России, обращались как с колодником. Это происходило в крепостнической России, но и с Бёттгером, изобретателем европейского фарфора, в Саксонии поступали так же. Он был прикован цепью за ногу к своей печи в замке Альбрехтсбург, чтобы не убежал и не передал секрет производства фарфора другим. Вот он какой — просвещенный восемнадцатый век!

В те дни Виноградов в повседневном своем рабочим дневнике одну строчку по латыни, она выразила все его ужасное душевное состояние:

"Ныне меня угнетает тяжесть трудов понесенных,
 
Краткая младость прошла, рано я стал стариком".

Тогда ему еще не исполнилось и 40 лет...

Но облегчение страданиям он так и не получил при жизни! Вскоре был издан приказ "сажать на цепь, доколе в исправление придет"! Видать, его психика была уже очень серьезно подорвана невероятно жестоким обращением и одиночеством.. И свое "обстоятельное описание чистого порцелина" ( главный труд его жизни), он заканчивал, сидя на цепи.
За всю свою жизнь он не был ни разу удостоен какой-либо благодарности или награды.. А между тем мануфактура перед смертью Дмитрия Ивановича Виноградова представляла собой вполне налаженное производство фарфоровых изделий различного назначения. Но это стоило, в полной мере этого слова, жизни ее основателю.

21 августа 1758 года Дмитрий Иванович Виноградов неожиданно и серьезно заболел, врач, присланный из Кабинета не смог установить диагноз, и 25 августа, после исповеди и причастия, Виноградов умер.

Он был погребен на Спасо-Преображенском (Фарфоровском) кладбище Санкт-Петербурга. Могила, за которой некому было ухаживать, затерялась еще в 18 веке.

Первый период в истории мануфактуры называют «виноградовским». Сегодня в музеях сохранились всего девять изделий с маркой самого Виноградова (W), поэтому все они представляют огромную ценность.

За подробную биографию Д.И. Виноградова спасибо Виктории Скобелевой
 

В августовскую петербургскую ночь 1758 года с территории «Порцелиновой мануфактуры» тайком вынесли тело умершего человека. Возможно, смерть для этого человека можно считать освобождением от мук и издевательств: последние дни перед смертью, он был прикован тяжелой цепью к стене, да и относились к нему как к преступнику. Для фабричных «тюремщиков» не было секретом, что стало причиной смерти — крайнее истощение от тяжелого труда. Пожалуй, никто бы не вспомнил об этом трагическом событии, если бы этот несчастный не был создателем русского фарфора – Дмитрий Иванович Виноградов. Как же так получилось, что вместо того, чтобы быть богатым, известным изобретателем, Дмитрий Виноградов умер не только в полной нищете, но и похоронен как преступник или вор. Со смертью этого человека Россия потеряла удивительно талантливого мастера, а с его уходом была утеряна и рукопись, являющаяся делом всей жизни изобретателя — «Обстоятельное описание чистого порцелина».

Сейчас можно с уверенностью сказать, что Дмитрий Виноградов был создателем русского фарфора удивительного качества, а также являлся основателем первого фарфорового завода, считающегося Императорским. Прожив очень короткую жизнь – всего 38 лет, он сумел открыть секрет производства «белого золота», которым владели до того только китайцы. Интересен факт, что подробное описание фарфорового производства, выполненное Виноградовым очень близко к современным разработкам керамической химии. А самое главное, все составляющие русского фарфора были из отечественного сырья. Императрица вместо того, чтобы наградить талантливого изобретателя, приказала приковать его цепью к печи, для того, чтобы никто не мог украсть рецепт «белого золота».

Родиной создателя русского фарфора считается древний город славян – Суздаль. Отец его был протопопом главного суздальского собора – Богородице-Рождественского.

Этот кафедральный собор считается одним из древнейших и величайших творений русской архитектуры и является составной частью Суздальского кремля. У Дмитрия Виноградова был брат Яков и сестра Акилина. Отец любил своих детей и сумел дать им хорошее, по тем временам, образование и оплатил обучение сыновей в московской Славяно-Греко-Латинской Академии. Именно в Академии состоялось знакомство Дмитрия Виноградова с таким же молодым Михайлом Ломоносовым. Два молодых ученых, хоть и отличались характерами: Ломоносов строгий и серьезный, а Виноградов весельчак, шутник, очень подружились, возможно из-за того, что оба имели одну цель: потрудиться во славу России.

Друзья, как самые одаренные, были направлены в 1735 году на продолжение обучения в Санкт-Петербург. Ломоносов вспоминал о тяжелых бытовых условиях, с которыми столкнулись студенты: «почти все, присланные из Москвы в Петербург оказались потеряны навсегда для науки, поскольку опустились в уныние и отчаяние». Но друзья сумели добиться убедительных успехов в учебе и были направлены в Германию к лучшему мастеру горного дела Иоганну Генкелю. Но, перед тем, как прибыть к Генкелю, студенты прошли общетехническую и теоретическую подготовку у профессора Христиана Вольфа, жившего в Марбурге.

Профессор Вольф был не только высококвалифицированным специалистом, но и очень добрым человеком: он закрывал глаза на проказы и шутки молодых ученых. Виноградов считал дни, проведенные в Марбурге, самыми светлыми в своей жизни. Дмитрий Виноградов изучил множество важных для него дисциплин: латинский, немецкий и французский языки, тригонометрию, арифметику, теоретическую химию, механику, гидростатику, физику, аэрометрию, гидравлику, а также логику, метафизику, брал уроки рисования.

В 1739 году русские студенты приступили к изучению горного дела у мастера Генкеля, прибыв в Фрейберг. Профессор Генкель имел очень тяжелый характер, да и практика студентов, проходившая в шахтах и рудниках, была очень сложной и трудной. Ломоносов вскоре покинул Фрейберг, после ссоры с профессором Генкелем, а Виноградов продолжил обучение. Несмотря на сложные моральные и материальные трудности, испытываемые русскими студентами при обучении в Германии, все успешно завершили освоение нелегкой горной науки и в 1744 году вернулись на родину.

Дмитрий Виноградов с блеском выдержал испытание, устроенное ему в Санкт-Петербурге Берг-коллегией.

В это время фарфоровые изделия приобрели огромную популярность и Россия, как и многие страны Европы, очень хотела заполучить секрет производства «белого золота». Еще при Петре I приглашались многочисленные зарубежные мастера, которые обещали наладить производство фарфора в России, но результата не было.

Считая, что Россия приобрела в лице Дмитрия Виноградова талантливого ученого и производственника, ему и поручили организовать фарфоровое производство.

Дмитрий Виноградов сам разработал технологию производства фарфора, результат был потрясающим — качество намного превосходило знаменитый китайский.

Виноградов проводил множество экспериментов, опытов, тщательно записывая и анализируя результаты. Он изучал глины с многочисленных месторождений, смешивал различные составы, изменял режим обжига. Одновременно он разрабатывал глазурь для росписи изделий из фарфора.

Оказалось, что гжельская белая глина наиболее подходит для производства. Была найдена и оптимальная температура обжига — 600 — 900°C. Конструкцию мельницы, смешивающей состав, и печи Виноградов разработал сам. Технологический процесс был выверен до мельчайших операций – Виноградов получил фарфор высокого качества, изумивший всю Европу. Мастер вел записи, как он говорил, для того, чтобы те, кто будет заниматься производством русского фарфора в будущем «не могли с прямого пути сбиться, а также вновь того в поте лица не искали, что уже прежде с великим трудом искано и опытами засвидетельствовано» и «чтобы обманщики, волочаги и сумасброды впредь нас не могли обмануть».

В первые годы производства фарфора, изготавливались мелкие вещицы, чаще всего, табакерки, которые императрица использовала для подарков приближенным и иноземным послам.

В 1756 году Виноградов создал большой горн и стал делать более крупные изделия. Первым стал великолепный сервиз «Собственный» для императрицы.

Несмотря на то, что работы мастера принесли славу России, жизнь Виноградова была сравнима с каторгой: он не имел право покидать территорию завода, ему не разрешалось видеться с семьей, жившей в Суздале, да и свою собственную семью ему не позволили создать. Он был одиноким человеком, который отдавал каждую секунду свое жизни только работе. За ним наблюдали слишком рьяные государственные чиновники, которые не утруждали себя корректным обращением с талантливым мастером. Здоровье Виноградова очень пошатнулось, но «надсмотрщиков» это не волновало – они требовали все больше и больше выпускать изделий из фарфора. Дошло до того, что мастер вынудили постоянно находится рядом с печью для обжига, якобы «для неустанного смотрения». За малейшую провинность его били плетьми и лишали и так скудного заработка. С выдающимся ученым, добывшим славу Отечеству, обращались как с колодником!

Дмитрий Иванович Виноградов так описал свою жизнь в дневнике: «Ныне меня угнетает тяжесть трудов понесенных, краткая младость прошла, рано я стал стариком». А ведь ему в это время не было и сорока лет!

Вскоре поступил приказ в отношении Дмитрия Виноградова — «сажать на цепь, доколе в исправление придет».

За всю свою жизнь он ни разу не был награжден, даже простой благодарности не был удостоен. Между тем мануфактура, созданная им, представляла собой хорошо налаженное производство, выпускающее фарфоровые изделия различного назначения. Только сей труд стоил своему создателю жизни.

В августе 1758 года мастеру стало плохо. Помочь ему уже не смог даже лекарь, присланный государственными чиновниками. Свое упокоение он нашел на Спасо-Преображенском кладбище в Санкт-Петербурге (иногда это кладбище называют Фарфоровским). Поскольку за его могилой никто не ухаживал, она вскоре затерялась. В настоящее время сохранилось только девять изделий виноградовского фарфора, и они представляют огромную ценность.

И хотя современники Дмитрия Ивановича Виноградова не оценили, по достоинству, подвиг талантливого мастера, нам, как потомкам, не гоже забывать о человеке, стоявшем у истоков создания русского фарфора и принесшего славу России.

 

Статья из журнала "У истоков русского фарфора":