Друзья, вы можете стать героями нашего портала. Если у вас есть коллекция, расскажите нам.


«Неправильный» коллекционер Сергей Птухин

«Неправильный» коллекционер Сергей Птухин
«Неправильный» коллекционер Сергей Птухин
«Неправильный» коллекционер Сергей Птухин
«Неправильный» коллекционер Сергей Птухин
«Неправильный» коллекционер Сергей Птухин


Фонды Вологодской областной картинной галереи насчитывают более 40 тысяч экспонатов. Более 35 тысяч из них – графика, в том числе экслибрисы.  Наш собеседник Сергей Птухин хорошо известен художникам и завсегдатаям выставок графики в картинной галерее. Экономист по профессии (недаром на нескольких его экслибрисах изображены счёты), книголюб и коллекционер, он много лет является президентом всероссийских конгрессов экслибриса. Сейчас, будучи сотрудником Вологодской картинной галереи, участвует в организации выставок графики и, наверное, всех графиков знает по именам. А беседуем мы о его собственной коллекции экслибрисов на тему юмора.

Сергей Фёдорович, что побудило вас собирать экслибрисы – любовь к книгам, увлечение графикой или страсть к собирательству?

И то, и другое, и третье. Началось всё, естественно, с книг. Читать я начал лет в пять, больше всего мне нравились книги с картинками – и до сих пор нравятся. И коллекционерская жилка была: лет с семи я собирал марки и значки, затем монеты и, конечно, книги. К экслибрисам я пришел позднее – интерес к такому виду искусства, мне кажется, возникает в более или менее зрелом возрасте, когда появляются читательские пристрастия и какие-то эстетические предпочтения.

Когда в СССР начали создавать Всесоюзное общество книголюбов, я организовал такое общество в строительном тресте, в котором тогда работал, а потом стал председателем городского клуба книголюбов, который открылся при магазине «Дом книги». Параллельно с ним в 1981 году появился городской клуб «Экслибрис». Коллекционирование экслибрисов в советское время было очень популярно: по сравнению с картинами стоили они недорого, места для хранения не требовали, их легко можно было пересылать по почте. Мне стало интересно, и я начал ходить на заседания клуба. Руководил клубом его создатель – профессор Пётр Андреевич Колесников, а после него клуб возглавил директор Вологодской картинной галереи Владимир Валентинович Воропанов. Я в силу своей природной активности вскоре стал секретарем этого клуба, а с 1988 года начал участвовать в организации выставок экслибриса в Доме книги – они проводились раз в квартал.

В 2004 году при Всероссийском обществе книголюбов возникла Российская ассоциация экслибриса, и Вологодской картинной галерее предложили провести Всероссийский конгресс экслибриса. Этот вид графики на Вологодчине активно развивался с 1960-х годов, когда ВОКГ руководил Семён Ивенский, а в Вологде и Череповце работали замечательные художники-графики: Генриетта и Николай Бурмагины, Валентин Едемский, Леонид Щетнев, Владислав Сергеев, Анатолий Наговицын, Дмитрий Медведев и другие.

А как вы начали собирать собственную коллекцию?

Экслибрисами всегда активно менялись, и я, только начав ими интересоваться, стал заказывать собственные книжные знаки разным нашим художникам, печатал и потом обменивал на «чужие» экслибрисы. То, что ты заказал для себя – уникально, ни у кого больше такого экслибриса нет, поэтому серьезные коллекционеры имеют на свое имя много экслибрисов. Тем более что это, как правило, интеллектуалы, образованные люди с широким кругом интересов, а интересы со временем меняются. В книжном знаке делается упор на то, какие книги или авторы заказчика интересуют, какие он имеет увлечения помимо чтения. Можно сказать, что хороший экслибрис – это такой художественный ребус, в котором зашифрованы интересы человека, для которого он сделан.

Для пополнения коллекции нужно было общаться с художниками-графиками и коллекционерами, и у меня в советские времена была огромная переписка – до 10 писем в день приходило. Иногда высылал в обмен книги – они тогда были своеобразным эквивалентом валюты и ценились больше, чем деньги: хорошую редкую книгу сложно было просто купить – ее надо было «достать».

 Сколько всего экслибрисов в вашей коллекции?

Я, наверное, неправильный коллекционер: мне интереснее видеть новое, чем систематизировать то, что уже есть, – занимаюсь этим, но недостаточно. А поскольку я много лет организую выставки в картинной галерее, то экслибрисов вижу больше, чем кто-либо другой. Просмотрев сотню тысяч книжных знаков, становишься слишком разборчивым эстетом. Поэтому за количеством экземпляров в коллекции я давно не гонюсь и, сколько у меня экслибрисов, не знаю – думаю, порядка 10 тысяч.

Это большая коллекция?

Смотря с чем сравнивать. Марио де Филиппис в Италии собрал самую большую коллекцию экслибрисов в мире, которая вошла в Книгу рекордов Гиннеса, – в ней больше полумиллиона экслибрисов.

Как коллекционеру определиться с темой?

Став членом клуба «Экслибрис», я, конечно, сразу задумался над темой коллекции. Из предыдущего опыта знал, что любой коллекции, будь то марки, значки или экслибрисы, нужен какой-то стержень. Примеры бывают самые неожиданные. В Испании на Всемирном конгрессе экслибриса в 2014 году я познакомился с испанским коллекционером, который собирает экслибрисы с изображениями лошадей. К нам на все конгрессы приезжает коллекционер из Санкт-Петербурга Станислав Гасюнас – у него собрание экслибрисов с разнообразными чертями. Ну, коллекционеры – что с них возьмешь? У каждого какой-то свой «сдвиг» (смеется). А я решил выбрать тему юмора – ее можно довольно широко трактовать, многое подойдет. Думаю, именно юмор часто помогает легче переживать неприятности и решать жизненные проблемы. Конечно, не все мои экслибрисы с этой темой связаны, но есть экземпляры довольно интересные.

 

Юмор – действительно очень широкая тема, к тому же неоднозначная – кому-то шутка кажется смешной, кому-то нет. Как вы к этому подходите?

Я предпринял попытку систематизировать имеющиеся у меня экслибрисы, которые я отношу к юмористическим, по разделам – выделил, к примеру, «Зверский юмор» (экслибрисы с забавными изображениями животных), «Фантастика и сказки», «Разная чертовщина», «Секс-юмор», «Черный юмор» и другие, но эта классификация очень условна, и не знаю, нужна ли она на самом деле. Конечно, у всех свое представление о смешном, порой оно не совпадает у заказчика и художника, и я, относя экслибрисы к юмористическим, ориентируюсь на свое восприятие.

Один из первых экслибрисов сделал для меня наш выдающийся вологодский график Леонид Николаевич Щетнев. Тогда началось увлечение восточными календарями, а я по году рождения Дракон. И вот у меня на экслибрисе такой веселый дракон с книжками и девиз «per aspera ad astra». С харьковским художником Алексеем Литвиновым я был знаком по переписке, и он изобразил меня казаком-запорожцем – видимо, что-то я ему написал, что его натолкнуло на такой образ. Вообще в создании экслибриса участвуют и автор, и заказчик. Художнику нужна информация о человеке, для которого он будет делать книжный знак, нужен какой-то толчок его фантазии, а заказчику интересно увидеть себя со стороны и одновременно заявить о себе как о личности со своими увлечениями и убеждениями.

Вот экслибрис художника из Палеха Алексея Орлеанского – тут юмор нашел выражение в пиратской теме. Мы с Орлеанским встретились случайно в Москве на вернисаже, я тут же спросил, можно ли заказать знак. Можно – что интересует? Я рассказал среди прочего, что одна из моих любимых книг с детства – «Одиссея капитана Блада», книги вообще люблю, а работал я тогда экономистом. Вот и получился такой экслибрис: тут и пират, и попугай, и сундук с сокровищами, и груды книг, и счёты – а корабль ушел. Вот еще один «пиратский» экслибрис – его сделал мне Николай Неймеш из Харькова. Судя по этому знаку, я большой любитель выпить, но это, к сожалению, не так (смеется).

Замечательный московский график Юрий Ноздрин не раз участвовал в выставках на Всероссийских конгрессах экслибриса в Вологде. Эта его работа сделана в 1990-м году – чего тут только нет, и история ее появления довольно забавна. Я тогда был членом-корреспондентом Московского клуба экслибриса и, будучи в командировке в Москве, должен был выступить на заседании клуба с рассказом о нашем череповецком графике Анатолии Наговицыне. Перед этим бегал по магазинам, закупался московскими дефицитными товарами, в том числе пепси-колой для детей, а на улице лед и слякоть… Поскользнулся, упал, бутылка разбилась, руку разрезал, добрел до аптеки: перевяжите, говорю. Они забинтовали и вызвали мне «скорую», чтобы отвезти в больницу, а клуб был как раз по пути, я и уговорил заехать туда на минуту, предупредить, что не приду – мобильных телефонов-то тогда не было. Зашел туда с забинтованной рукой: извините, мол, но сегодня моя лекция не состоится. Вот Ноздрина эта история вдохновила – и, как говорится, Остапа понесло. Тут столько деталей – не пересмотреть, и надписи смешные – он тогда изучал лубок, и многие работы у него сделаны в лубочном стиле.

Примерно в то же время в Московском клубе экслибриса я познакомился с художником Сериком Кульмешкеновым из Казахстана, сейчас живущим в США, и как-то послал ему свою фотографию из путешествия в Египет: на ней я в темных очках стою рядом с арабом. Но то, что в очках отражается – это его фантазия, такой вот секс-юмор получился. Путешествовал я вообще много, и Ярослав Макаров из Череповца изобразил меня на экслибрисе идущим по земному «шарику». А художник и скульптор Евгений Лебедев из Устюжны тему путешествий обыграл по-другому: взял одно из моих любимых стихотворений Николая Рубцова – «Стукнул по карман – не звенит…» – и предложил «гнать велосипед»… в Ялту.

Экслибрисы Лебедева, с которым я познакомился в конце 80-х, сразу понравились мне качеством исполнения и веселым взглядом на их владельцев. Первый мой экслибрис, заказанный у него, –это работа с совой, лосем, телевизором и грудой книг – на первый взгляд кажется странным, но тут всё объяснимо. Лося тогда изображали на гербе Вологды, и в ходу была масса сувениров по мотивам герба. Сова – символ интеллектуальной телевизионной игры «Что? Где? Когда?», а я как раз в то время был президентом вологодского клуба знатоков, в 1989 году мы даже выступали на Центральном телевидении. Ну а книги говорят сами за себя. Эти же темы – сова и книги – появились и на выполненном в то же время экслибрисе Николая Мишусты, который сейчас возглавляет вологодский Союз художников. В то время он занимался офортом, и на этом офортном знаке опять счеты, но уже в руках рыцаря, воспевающего прекрасную даму.

 

Есть ли в вашей юмористической коллекции экслибрисы на литературные темы, помимо рубцовских?

Есть, например, булгаковские. Крымская художница Антонина Стреленко сделала для меня экслибрис с таким вот обаятельным котом Бегемотом, а художник из Харькова Николай Неймеш предложил свой сюжет по мотивам «Мастера и Маргариты». С булгаковским экслибрисом питерского художника Владимира Верещагина связана интересная история. Я торопил его сделать этот знак к Всемирному конгрессу экслибриса, который в 1998 году впервые проходил в нашей стране, в Петербурге, но он успел отпечатать только 10 штук. А спустя несколько месяцев сообщил мне, что его обокрали, унесли в том числе все офортные доски – видимо, воры хотели сдать их как цветной металл. Поэтому оказалось, что имеющиеся у меня экслибрисы уникальны.

Еще один литературный образ в экслибрисах – Дон Кихот, экслибрис с ним сделал мне для Всемирного экслибрисного конгресса в Вологде харьковский художник Алексей Литвинов. Дон Кихота тоже отчасти можно считать юмористическим персонажем, хотя и с натяжкой, но тут интересно другое: это самый популярный в мире литературный герой, которого изображают на книжных знаках. Мифологизированный образ чудака и безумца, который борется – по-своему – за справедливость и красоту, оказывается чем-то близок художникам и коллекционерам разных стран и времен.

 

Наверное, о будущем экслибриса не спрашивает только ленивый – спросим и мы. Что ждет этот вид графики в век электронных гаджетов?

Экслибрис является не только атрибутом книжного собрания – он еще и отражает личность заказчика, его стремление к самовыражению. Можно сказать, что экслибрис – это почти современный личный герб. Есть еще и вечное человеческое желание – оставить память о себе потомкам. Это психология, а что касается искусства, то здесь главное – талант художника-графика, работающего в традиционных печатных техниках: ксилографии, литографии, линогравюры или офорта. Сейчас наиболее высоко ценятся экслибрисы глубокой печати, то есть офортные знаки. Тираж у них небольшой – обычно 50, максимум 100 экземпляров, и компьютерная графика в экслибрисах – направление, которое сейчас активно развивается – вряд ли сможет конкурировать с офортом: ведь каждому коллекционеру хочется, чтобы его знак был ценный и редкий. Я убежден, что искусство экслибриса будет развиваться независимо от гаджетов и привязки к книге, хотя думаю, что ни печатные книги, ни библиотеки никуда не денутся.

cultinfo.ru

Оцените материал: 0.0/0

    12.03.20 596 antikvarius 
коллекция, экслибрис, коллекционер
Коллекционеры и коллекции


На правах рекламы:



Похожие материалы:



Книги для коллекционеров:


Всего комментариев: 0
avatar