Аукционный дом «Корнерс» 27 марта проведет торги в Киеве

В Украине коллекционерами являются Кучма,Порошенко, Губский, Фельдман, Шаров, Табачник, Семиноженко...

Публичные аукционы живописи теперь проводятся не только на Западе. В Украине этот бизнес тоже начал выходить из подполья. 

Аукционный дом «Корнерс» 27 марта будет проводить тринадцатые торги, на которых будет продавать, в частности, картину Ильи Репина «Три дамы за рукоделием»,1911г.

Интервью с аукционистом Виктором Федчишиным

Господин Федчишин, на вашем аукционе будет продаваться картина Репина. Почему ее владелец (имени вы не разглашаете) решил выставить его на продажу? Репин ему наскучил или просто нужны деньги?

Не думаю, что Репин может наскучить... Вообще-то мы не спрашиваем о таком. По-видимому, коллекционер имеет несколько работ этого мастера, а на средства от продажи этой просто хочет купить что-то более интересное для себя. Но надеюсь, это интересное когда-либо опять окажется у нас.

Какова его стартовая цена?

Заявлен эстимейт – 120 – 150 тысяч долларов.

Это будет наш тринадцатый аукцион, однако мы впервые решили открыть для прессы аукционные залы и показать, что собственно будет выставлено на торги.

«Корнерс» с самого начала был организован как аукционный дом. Мы в тени никогда не были и всегда декларировали свою деятельность как деятельность аукциона. Могу сказать, что мы первый дом, который открыто начал устраивать торги. Они у нас проходят раз в квартал, и мы являемся в известной степени индикатором рынка.

Мы никогда не брались рекламировать свою деятельность, потому что и так клиентов хватает. Но в этот раз нам очень повезло, потому что в руки попала уникальная подборка, «во главе» с картиной Репина. Стало как-то жаль, что шедевр перейдет из одних рук в другие, и общество этого не заметит. Конечно, немногие могут позволить себе иметь в собственной коллекции Репина, но посмотреть на него смогут все желающие.

Крыжицкий К. «Солнечный зимний день», 1906 г.

Как вообще проходит процедура отбора картин для аукциона?

Мы сотрудничаем со многими частными коллекционерами. Картинная коллекция – как живой организм, потому что ее владелец всегда может одну работу поменять на другую. У него может меняться концепция, потому что на первом этапе коллекционирования человек хочет собирать все, покупает все, что нравится. Только со временем он подходит к „своей теме”, например к импрессионистам, экспрессионистам или закарпатским художникам. Или хочет, например, иметь лишь определенных западноевропейских художников. То есть человек постепенно выкристаллизовывает для себя, что он хочет собирать. Тогда начинается момент, когда он, так сказать, путем покупки-продажи обменивает свое достояние на то, что ему нужно. Коллекционеры, сидя на аукционе, что-то продают и в то же время покупают.

Платонов С. «Тянут сети» , II четверть ХХ в.

Каждый, кто имеет более-менее ценные картины может продать их через ваш аукцион?

Да. Перед аукционом у нас есть два месяца на то, чтобы люди принесли работы и мы из них отобрали наиболее интересные... Конечно, картин предлагается всегда больше, чем мы выставляем на торги.

На аукцион может попасть кто-угодно?

Да, однако для этого нужно зарегистрироваться во время предаукционной выставки, предоставить документы, удостоверяющие личность и некоторые другие личные данные.

Беркос М. «В цветущем саду», 1916 г.

Какие цены фигурируют на ваших торгах?

Стараемся, чтобы цены были разными, чтобы привлечь как можно больше разных клиентов... На ближайших торгах лоты оцениваются от 300 долларов до 120-150 тысяч (это за Репина).

Какие могли бы назвать шедевры, прошедшие через ваши руки?

За то время, что мы торгуем, через нас прошли очень многие имена первой величины, вся классика украинской живописи. Мы продавали Пимоненко, Васильковского, Левченко, Бурлюка, Глущенко, Шишко. Были также российские художники: Крыжицкий, Орловский, Шильдер, Верещагин, Похитонов... Много известных имен, но Репина еще не продавали...

Труш И. «Цветы», 1920-е гг.

Кого из известных в Украине людей вы могли назвать настоящими ценителями искусства, кроме, конечно, экс-президента Ющенко, который славится своим художественным вкусом?

Ющенко, конечно, ценитель, но, его привлекает несколько другая тема. Насколько мне известно, классическая живопись не входит в круг интересов Виктора Андреевича. Его больше интересует археология, какие-то исторические объекты. Он не посещает такие выставки.

Наверное, ему дарили живопись, как и любому другому президенту, но сам он не покупает картин.

А нынешний президент Виктор Янукович?

Еще не знаю... Но человек такого высокого ранга, даже если не является ценителем, все равно должен декларировать, что он им является. Потому что это, так сказать, bon ton. Политическая, бизнесовая, научная элита не должна признаваться, что не интересуется искусством. Это все равно, что сказать: «Я не читаю книг». Конечно, не обязательно быть коллекционером, но интересоваться – безусловно, нужно.

Минаш Ж. «Ню», II треть ХХ в.

Вы думаете, что не интересоваться искусством – это стыдно?

В мире так принято, что люди определенного уровня должны быть готовы поддерживать разговор об искусстве. Это правила этикета.Также чрезвычайно престижно дарить произведения искусства, такие подарки приняты на наивысшем государственном уровне, среди влиятельных бизнесменов и тому подобное.

Наши высокопоставленные чиновники очень озабочены, чтобы в их кабинетах висели не какие-то постеры, а хорошая живопись.

Даже те, кто до определенного времени вовсе не интересовались искусством, после того, как им подарили какую-то картину, вынуждены по крайней мере о ней что-то знать, а затем это выливается в нечто большее – искусство затягивает, становится насущной необходимостью. 

Так было с Леонидом Кучмой. Он не принадлежал к ценителям, но ему очень много дарили, и у него были советники, которые подсказывали, что покупать в качестве подарков. В итоге у Кучмы неплохая коллекция живописи. Его дочь и зять, как известно, тоже увлекаются искусством, и не только современным...

Коллекционерами являются Петр Порошенко, Богдан Губский, Александр Фельдман, Игорь Шаров, нынешний министр образования и науки Дмитрий Табачник, а вице-премьер Владимир Семиноженко даже сам рисует и охотно посещает выставки. Бизнесмены Виктор Пинчук, Игорь Воронов, Андрей Адамовский (недавно в Музее российского искусства была прекрасная выставка из его личной коллекции).

Глущенко Н. «Последний снег», 1971 г.

А как насчет «звезд» - артистов, певцов? Они покупают живопись?

К сожалению, наши поп-артисты по большей части не могут позволить себе такие дорогие приобретения... Но, собственно, они не очень-то интересуются живописью. Не могу сейчас вспомнить, чтобы кто-то из них просто посещал художественные выставки, даже если это бесплатно. Кроме, Олега Скрипки и Фомы... 

Артисты – люди публичные, им нужно что-то говорить, отвечать на вопросы прессы. Возможно, они просто боятся показаться недостаточно осведомленными, разочаровать публику тем, что не понимают в картинах.

Столяренко П. «Сирень во дворе», 1990-е гг.

Картины кочуют из одной частной коллекции в другую. И почти никогда не попадают оттуда в музеи, скорее наоборот. Говорят, что много ценных произведений искусства в наших музеях давно заменены копиями, а оригиналы пошли по рукам.

Это вовсе не так.... У нас прекрасные музеи и прекрасные коллекции. Например, сейчас в Национальном музее проходит уникальная выставка «Импрессионизм в украинском искусстве», но, к сожалению, она мало рекламируется, о ней не знают.

Наши музеи очень богаты коллекциями, но очень бедные относительно возможностей их экспонировать.

Параджанов С. «Восточная сказка», 1980-е гг.

На нашем рынке живописи есть шедевры мирового, скажем, европейского искусства?

Да, но к сожалению, наш внутренний рынок очень беден на предмет разнообразия... Потому что мы живем очень замкнуто, в некоем культурном гетто, отстраненно от мирового оборота произведений искусства.

А это потому, что в Украине просто действуют драконовские законы еще со времен СССР, по которым чрезвычайно трудно перевозить произведения искусства через границу, и не только для продажи или покупки, но даже просто для экспонирования.

Месяц тому назад у меня была колоссальная проблема, когда я помогал своим друзьям из Франции, которые привезли в наш Национальный музей картину на экспертизу. Они приобрели роботу Глущенко, а им кто-то выразил сомнение относительно ее подлинности, поэтому они захотели привезти ее сюда на экспертизу, потому что только украинские специалисты могут определить подлинность этого художника. В результате, картина таки оказалась подделкой. Кстати, это впервые из-за границы привозили работу на экспертизу.

…Так вот, мои друзья два дня потратили на то, чтобы растаможить картину для временного ввоза в Украину. Они были вынуждены заполнить кучу бумаг и заплатить 550 долларов за саму процедуру растамаживания.

Это так унизительно, когда иностранные граждане боятся наших органов, как будто чем-то провинились перед ними. Поэтому иностранцы и не проводят у нас никаких выставок. 

Ройтбурд О. «Без назви», 1998 р.

Неужели наши коллекционеры ничего не покупают на аукционах за рубежом?

Покупают, и очень много, но не везут это сюда. Иначе будут вынуждены потратить очень много времени, чтобы доказать, что картина имеет легальное происхождение, да еще и заплатить сорок процентов от суммы стоимости (20% – НДС, 20% – таможенная пошлина, так того требует законодательство)...

А относительно вывоза предметов искусства из Украины, то, по нашим законам, это практически невозможно, если они могут быть внесены в «реестр культурных ценностей». Как ни странно, такого реестра в природе не существует. Он предусмотрен, но его нет. А критерии принадлежности к такому реестру законом вообще не прописаны и лежат в гипотетической плоскости.

Мы не интегрированы в мировой арт-рынок, потому что усложнено перемещение культурных ценностей, наш антикварный рынок считается „чорным”, непубличным. До недавнего времени официально у нас не был проведен ни один аукцион. Всемирная ассоциация антикваров CINOA (ее членами являются 54 страны) не советует коллекционерам искать что-то в Украине.

Украинское искусство приобретает в настоящее время большую популярность для инвестирования. Но покупать произведения украинских художников наши коллекционеры ездят в Европу. Соответственно, спрос рождает предложение, и все чаще всплывают подделки украинских художников. Европейцы не обращаются к нашим специалистам. Их просто не знают. Нехватает элементарного общения между профессионалами: поездок на выставки, конференции, аукционы.

Грисо Ф.-А. «Новый сюртук», конец XIX – начало ХХ в

Но с запада картины попадают на наш рынок. Их ввозят нелегально?

Да, иногда ввозят полулегально, но, думаю, это лишь несколько процентов от того, что покупают наши соотечественники за рубежом. 

Картина – это, в том числе, предмет инвестирования. Граждане, которые имеют за рубежом квартиры, яхты и дома, соответственно, могут себе позволить содержать там такие объекты инвестиции. Тем более, что это самое выгодное вложение, по сравнению с валютами, ценными бумагами, недвижимостью.

Кстати, для хранения произведений искусства также существуют специальные дипозитарии в банках.

Из Украины же к контрабанде действительно ценных вещей прибегают редко, потому что у нас действительно осталось не так уж и много предметов, ценных в мировом или хотя бы европейском контексте. Временами мы слышим о якобы борьбе с контрабандой ценностей, по телевидению передают, что задержали какую-то женщину с иконой или мужчину с монетами. Но мы ни разу не слышали о перехвате какой-то действительно сенсационной работы. 

К сожалению, Украина всегда была под кем-то, и ценные вещи вымывались отсюда задолго до нас...

У нас очень мало произведений западного искусства, которые могли бы заинтересовать кого-то за рубежом. А что касается украинского искусства, то оно интересует прежде всего украинцев. И так должно быть. Больше всего произведения искусства ценятся в той стране, из которой происходит художник. И украинцы, и россияне покупают за рубежом преимущественно своих художников. 

Почему российский бизнесмен Вексельберг купил яйца Фаберже? В Европе было много ювелиров высокого сорта, но Фаберже обслуживал российских царей и эти яйца, соответственно, наиболее ценны именно для российской культуры.

Наши иконы и другие православные ценности не пользуются безумным спросом среди коллекционеров за рубежом, как кто-то себе думает, а те, которые пользуются, уходят за пределы Украины совсем не теми путями, где их могут обнаружить и задержать обычные правоохранители.

Есть ли в Украине современные возможности определять оригинальность произведений искусства?

Есть множество подходов, методик. Мы как аукционный дом должны гарантировать нашим покупателям подлинность произведений. 

В Украине до недавнего времени фактически не было возможности для коллекционеров получить услуги технологической экспертизы. Фактически единственное место, где это делали – Национальный реставрационный центр. Там такими исследованиями уже очень давно занимаются чрезвычайно опытные специалисты, но прежде всего они обслуживают государственный музейный фонд и, безусловно, физически не могут удовлетворить спрос всех желающих. Да и оборудованию, на котором они работают скоро минет полвека

Поэтому появился круг людей, которые решили создать Бюро научно- технологической экспертизы «Арт-лаб» и приобрели новейшее оборудование. 

Оно дает возможность „считывать” информацию с любого художественного творения: с фарфора, металла, не говоря уже о графических произведениях и живописи; определить его возраст и состав. Оно «видит» картину насквозь, технология такова, что не нужно портить творение (например отлущивать кусочек краски), - все происходит с помощью луча, бесконтактным методом.

Шере Ж. «Экипажи на площади д’Этуаль», 1898 г.

И сколько стоит такая экспертиза? 

От восьмиста до двух тысяч гривен. Все зависит от сложности работы.

Бюро имеет большое количество баз данных (американскую, японскую, российскую) пигментов красок. Это дает возможность мгновенно устанавливать, мог ли определенный художник в таком-то году, писавши такую-то картину, использовать конкретные краски.

К сожалению, Украина таких баз данных по краскам, которыми работали наши классики, пока еще не имеет. Наши музеи еще не приняли решения относительно сотрудничества по этому вопросу.

Однако технологическая экспертиза – это лишь первый этап общей экспертизы. Потом нужен специалист по технике живописи - реставратор... Еще следующий шаг экспертизы – исследование искусствоведа. Он на основе вывода всех предыдущих исследований и опираясь на собственный опыт и знание как правило и выносит вердикт.

Конечно, у нас очень мало специалистов по западному искусству, и мы в Украине можем проводить по большей части лишь технологическую экспертизу картин европейских художников. Однако заграничные специалисты могут использовать в дальнейшем результаты лабораторных исследований нашего бюро, ведь они полностью отвечают международному протоколу

Обращаются ли в эту лабораторию наши музеи, чтобы установить подлинность своих экспонатов? Хотя, наверное, они не могут позволить себе такую роскошь. 

Лаборатория как раз и вышла с предложением делать для музеев такие исследования бесплатно. Но – к сожалению: еще ни один музей на это официально не согласился...

Оксана Климончук