Не суетиться! «Блошиные» сюжеты для романиста

От того, как вы поведёте себя на блошином рынке, зависит, насколько удачной будет ваша вылазка за антиквариатом. Сумеете сохранить правильную мину - и ваша коллекция вполне вероятно пополнится ценными экспонатами.

На блошином рынке  г.Ванв (Vanves, Франция) толпа медленно движется вдоль фанерных столов и разложенных прямо на асфальте сокровищ: хрустальные бокалы, бижутерия, подсвечники, игральные карты, коробки спичек прошлого века - сплошные сюжеты для романиста. 

Вот мангуста, что борется с коброй, - дешёвая современная индийская поделка из чучел, вот белоснежные лайковые перчатки до локтя с лебяжьим пухом, вот норковый палантин, траченный молью, справа чудный резной бювар. У торговца слева первые журналы ELLE - да-да, эпохи русской эмигрантки Элен Гордон-Лазарефф, основательницы журнала. Господин рядом торгует портрет элегантного молодого человека начала века: всего лишь 60 евро, невероятно дешёво для произведения искусства. 

Как определяется ценность вещи? Глаза - вот главный инструмент. В одну секунду коллекционер должен увидеть век и сохранность, решить, нужна ли ему эта вещь, сколько он готов отдать за реставрацию, и кому потом её подарить или продать. У солидных собирателей реставраторы имеются в разных странах: один чинит костюмы, другой - аксессуары, третий реставрирует картины. 

Самые солидные антиквары составляют коллекции для выставок, и это сулит массу новых забот. Например, реставрация одежды стоит больших усилий и средств: этих мастеров мало и приходится обращаться в музеи, а это большая морока. Завелись личинки моли, что естественно, так вот, вам придётся дать письменное разрешение на их обработку - мол, я согласен, чтобы уникальные домашние ботики фирмы Pinet выпуска 1915 года заморозили до минус сорока (считается, что тогда моль погибает).
 
Вообще же музейная выставка - это и престиж для коллекционера, и экзамен. Вашу ценность могут забраковать просто потому, что она внешне скучная, не яркая. Так что и тут полезно держать нос по ветру, знать, что происходит в музейном деле. 

Среди толпы на рынке Ванв все раскланиваются друг с другом - ни фамилии, ни рода занятий десятилетней давности приятелей никто не знает да и знать не хочет, никто никогда не бывает друг у друга дома, не знает, где, с кем и как кто живёт. Но все добрые приятели и доверяют друг другу. Страсть к собирательству - вот что делает коллекционеров родными людьми.

Именно поэтому никто не нарушает правил общежития. Если хочешь торговать легально, должен зарегистрироваться. Это бесплатно, но обязательно, как прописка. Часто профессия старьёвщика передаётся по наследству и здесь немало семейных стендов. Некоторые из торговцев по-настоящему богаты, но чаще всего они живут впроголодь, отдавая последние франки за какой-нибудь раритет. А потом не могут с ним расстаться: собирательство - тот же наркотик. Они спят на ворохе старых журналов или шляп, но предложите им что-то поменять в жизни - посмотрят на вас как на идиота.

Источник собраний продавцов - аукционы после продажи имений в провинции, когда после смерти стариков вещи уходят за копейки. Родственники спешат избавиться от барахла и торговцы стерегут такие события заранее. В их среде жесточайшая конкуренция и они тщательно оберегают добытую информацию - не дай Бог, кто-то перебежит дорогу. За сведениями они ездят по всей Франции, узнают о распродажах из специальных бюллетеней и потом сбегаются в Отель Друо, где регулярно происходят аукционы.

Если решились торговать какую-то вещь, примите совет: начинайте якобы безразлично, а на деле настойчиво. Вам не уступают, вы наступайте. И внезапно разворачивайтесь, мол, не очень-то надо: "Слишком дорого для такой вещи". Пара минут, и вещица ваша! 

Местные продавцы прекрасные психологи и моментально определяют: этому можно поверить на слово, а этого опасайся. Здесь не то, что в России: утром деньги - вечером стулья. Торговцы могут ждать должников годами, но никто не волнуется, ибо прекрасно знают, что собиратели никуда не денутся, всё равно придут сюда снова и снова.

Страсть к собирательству объединяет как любителей, так и профессионалов - вот только список побед у них разный. Почему? Одних отличает голый энтузиазм, других солидный опыт. Блошиный рынок отличный показатель того, чего стоит ваше умение торговаться. 
Большинство вещей на самом популярном блошином рынке Парижа, де Ванв, - свидетели истории прошлого века, хотя иногда еще можно найти театральную афишу века позапрошлого и даже веер времен Великой французской революции. 

Тут царствует неразбериха, в которой собраны товары со всех концов света: рядом с африканским божком - восточный Будда, а кухонные ножи с костяным ручками соседствуют с подвесками из горного хрусталя. Остатки роскошных библиотек, столовых гарнитуров, кастрюли, аксессуары для ванной, серебряные подсвечники из какого-нибудь средневекового замка, старые журналы - все это разложено на фанерных столах или прямо на земле. Ценников нет, и вы вынуждены вступить в разговор - для торговца это отличная возможность определить, чего вы стоите.

- Чем хуже вы выглядите, тем больше шансов дешево приобрести приглянувшуюся вещь, - усмехается профи-старожил, посматривая на кашемировый пиджак неофитов. - Дело в том, что цены определяются по физиономии клиента, есть у торговцев-антикварщиков такое цеховое выражение. Если вы упитаны и хорошо одеты, цену поднимут сразу же. Выгоднее казаться несчастным и бедным. Поэтому, выходя на рынок, все стараются напялить на себя старье на выброс. Это усвоили даже знаменитости. Бог мой, за пятнадцать лет моего романа с этим рынком кого я тут только не встречал! Катрин Денев, Эмманюэль Унгаро, Иссей Мияке, Карл Лагерфельд, госпожа Фенди, Изабель Аджани - все приходили раненько, бочком, молча, в темных очках во все лицо и в невообразимой одежке. Конечно, как ни стремились они иметь поношенный вид, в конце концов их узнавали, но кое-что купить они успевали.

Торговаться здесь следует безбожно, и, если вы настойчивы, коммуникабельны и артистичны, цену иногда можно снизить вдвое. Конечно, это не Стамбул, где вещь можно приобрести за треть от первой цены, но, если сразу согласитесь на названную торговцем, в следующий раз вам назначат еще больше.

Внешне общение с торговцем должно быть равнодушно-безрадостным. Лишь тогда в результате недолгих переговоров вы вполне вероятно станете обладателем альбома фотографий середины XIX века, точнее, между пятидесятыми и шестидесятыми.

- Как вы определили?

- Да по одежде же, что на фотографиях, - смеется мой чичероне. - Вот эти детали воротника характерны для начала пятидесятых, а к концу сороковых эти рукава уже вышли из моды. Но и сам 
альбом тоже не молчит: видите его застежки - так делали только в эти годы. 
 Надо лишь знать эти маленькие подробности, и вам откроется удивительный мир. 

Пожалуй, здесь единственное место, где еще можно купить веер эпохи Марии-Антуанетты, конца XVIII века, не тронутый реставрацией. С оригинальной вышивкой, из позолоченной резной слоновой кости, расписанный акварелью, с блестками - и всего за 300 франков. Пятьдесят долларов - неплохая цена за раритет? А в России, если вы его еще найдете, такой веер обойдется в сорок раз дороже.

Кстати, если не знать некоторых деталей, можно пройти мимо целого состояния. Например, хотите знать, как определить век? По косточкам, которые скрывают планки веера, - по-французски они называются les panaches. Даже закрытый веер я вижу насквозь, и мне не столь важно его состояние - костяные panaches сами по себе ценность. У торговцев веера всегда в сторонке, лежат аккуратно. Правда, встречаются варвары: ума не приложу, как восстановить веер, ветхий шелк которого скрепили скотчем!

- Послушайте, - пытаюсь я тут же применить полученные знания, - а вот это чудо разве недостойно внимания?

- Н-е-ет, - мой профи смотрит на меня презрительно, - это XIX век и совсем другая цена. Хотите, я спрошу, что хочет за этот веер мсье? Вот видите, втрое дешевле. В XVIII веке, кстати, еще была бриллиантовая кнопочка-скрепка внизу.

- И что же, - не отступаю я, - все торговцы такие же знатоки, как вы?

- Вовсе нет, - довольно улыбается мой проводник, - и мне это на руку. Есть такие полуграмотные, что понятия не имеют о том, чем торгуют. Надо ли говорить, как я их обожаю! И не я один - этот рынок популярен не только среди антикваров и коллекционеров, но и среди сумасшедших богатых туристов, готовых выложить кругленькую сумму за чепуху, - они тоже любят поторговаться, только не знают, за что. Например, вот эти русские бумажные деньги начала века - ну что они стоят теперь? Пусть на них подлинная подпись кассира Афанасьева, это всего лишь начало века, и их антикварная ценность еще впереди.

Суперстиль, №110

Иллюстрации с сайтов: Flickr: Elana Dweck, Paris Parfait, Flickr: variable resistance.