Вильнюсу нужна полноценная «блошка».

   Хорватский антиквар Велько Мартон на блошином рынке родного Сплита не пожалел 300 евро за старую скрипку. Супруга была в шоке от пустой траты денег и публично устроила мужу отменную выволочку. Однако в еще большем шоке госпожа Мартон оказалась, когда после детального осмотра и серьезных экспертиз выяснилось: инструмент принадлежит руке Антонио Страдивари. Везунчик-антиквар продал скрипку за 8 000 000 долларов.

Для европейских блошиных рынков такая история почти типична. В Берлине, Стокгольме, Париже, Амстердаме, как и по всему миру, чуть ли не ежемесячно за центы продается и приобретается бесценный антиквариат. Буквально неделю назад европейские газеты сообщили, что англичанка за 100 фунтов приобрела старый сундук, в котором нашла... фамильные драгоценности Агаты Кристи. И это не единичный случай. Специально для любителей адреналина и чужих доходов публикуем короткий список самого-самого:

В 2004-м году англичанин Фрейзер Клатон заплатил на одной из австралийских барахолок 36 долларов за чемодан с неизвестными записями, фотографиями и афишами «The Beatles».

Историк моды Александр Васильев (между прочим – наш соотечественник) находит на блошиных рынках европейских столиц одежду и аксессуары даже из королевских гардеробов.

Французский любитель искусства всего за 1 800 долларов купил полотно Ван Гога и тут же перепродал его соотечественнику-коллекционеру за 3,6 миллиона тех же самых долларов.

Платья из гардероба Коко Шанель и туфли певицы Далиды парижская модница практически даром приобрела на знаменитой барахолке Марше-о-Пюс де Монтрей.

     На блошином рынке в Вене продавали бесценные картины итальянских мастеров, похищенные из австрийских музеев.

Киевский коллекционер за 10 гривен (1 доллар) купил чемодан и вещи легендарной Марлен Дитрих.

Москвич, разбирая кучу старых бумаг, взятых за 100 рублей (50 центов США) у бродяги, обнаружил счета известного купеческого торгового дома в различных швейцарских банках и стал владельцем громадного состояния, поскольку наследников семьи найти не удалось.

Легендарный собиратель советского фарфора американец Юрий Трайсман начало своей гигантской коллекции положил раритетными статуэтками, которые покупал на знаменитой ленинградской «блошке» на станции Удельная.

На антресолях в подмосковной Электростали почти шестьдесят лет валялась картина Рембрандта, вывезенная из Германии после войны. Только реставрация обошлась новому владельцу в миллион долларов.

Вильнюсский бомж за 14 литов продал почти два килограмма уникального ритуального еврейского серебра, которое нашел на пожарище в Ужуписе…

Продолжать можно практически до бесконечности. Однако к чему эти дразнящие воображение примеры?

Дело в том, что в минувшее воскресенье мы посетили широко разрекламированный вильнюсский блошиный рынок, разместившийся по адресу Гядимино, 9. Десяти минут хватило, чтобы сделать три полнокровных круга и внимательно рассмотреть все, что притащили первопроходцы. Молодежь выставила залежалые майки, шорты, туфли и бижутерию из дешевых магазинов, старшее поколение – виниловые пластинки, значки советского времени и старые тарелки.

Пусть организаторы и участники не обидятся, но их проект - это никакая не полнокровная «блошка» в классическом понимании слова. Скорее, смесь второсортного «секонд-хэнда» с вкраплениями любителей прошлого. Место выбрано тоже не слишком подходящее – четвертый этаж. Как занести сюда, к примеру, габаритные предметы? За 10 литов продавцы получают от устроителей стол и стул. Сколько нужно продать старых маек или значков, чтобы твой коммерческий проект оказался не убыточным? Подсчитать нетрудно, но вряд ли кто-нибудь из первопроходцев уходит с большой прибылью. Потому что богато одетые дамы и пахнущие дорогим парфюмом мужчины с некоторой брезгливостью рассматривают товар, явно не вписывающийся в стилистику респектабельного торгового центра. И только редкие истинные ценители с интересом расматривают и трогают предметы, волнующие душу.

Будем объективны, прагматичны и непридирчивы: пионерам блошиного рынка – виват! Потому что такой акцент нашему городу давно необходим, а сегодня - как никогда. Но не на четвертом этаже, а где-нибудь на тихой площади, куда горожане и туристы в воскресенье с удовольствием придут поглазеть на угольные утюги, глиняные кувшины, бабушкины платья и дедушкины молотки.

Провидению было угодно, чтобы мы в этот же день в Cтаром городе встретились с уже упомянутым историком моды Александром Васильевым. Из уст этого авторитетного эксперта наши идеи обогатились вескими аргументами «за»:

- Барахолка - значимое для каждого города культурное явление. Это современно и престижно. Это модно. Масса интересных, красивых вещей просто исчезает из оборота, уходит на свалки. А на «блошке» у них появляется шанс на вторую жизнь. Так мы сохраняем красоту, которой сейчас, увы, в современных ритмах совсем немного. Поверьте опыту: всегда найдется хозяин довоенным рюмкам, послевоенным стульям, шляпкам из бабушкиного чемодана. Кстати, и чемодану тоже отыщется новый владелец.

- Между прочим,- неожиданно добавил мэтр моды, - никто не знает, отчего даже очень состоятельные люди приобретают подержанные вещи. Есть в этом что-то магическое, из потусторонего мира...

Стоп-стоп: нечто вроде «блошки» присутствует на задворках рынка на улице Кальварю. С раннего утра там кипит жизнь. Груженные тюками и баулами продавцы торопятся на рабочие места. Контингент разномастный: бомжи с сокровищами из мусорных контейнеров, алкоголики, мелкие воришки, кучка бабушек, кучка безработных плюс десяток «бизнесменов» местного масштаба. Вокруг грязно, неуютно, иные «торговцы», подвыпив, спят между лотками. Глядя на все это убогое великолепие, хочется воскликнуть: блохи есть – рынка нет!

Разве нормальные родители приведут сюда ребенка, чтобы показать прялку позапрошлого века, самовар или ГДРовскую куклу, о которой мама мечтала в детстве? Боже упаси! Иностранец тоже сюда не придет и денег на ржавый гаечный ключ 14х17 не потратит.

А надо так организовать дело, чтобы и приходили, и тратили! Ведь основные посетители любого цивилизованного блошиного рынка – малоимущие, мечтающие прикупить нужную вещь за копейки. За ними идут коллекционеры. Потом туристы, ищущие предметы советской экзотики. Модным дизайнерам, художникам, оформителям интерьеров необходимо вдохновение и барахло, которое потом они успешно втюхивают заказчикам. Наконец, приходят просто зеваки, чтобы купить вдруг понадобившуюся ржавую опасную бритву или детскую железную дорогу без паровоза, колесо от телеги или первомайскую открытку.

Уже упомянутая легендарная парижская барахолка Марше-о-Пюс де Монтрей ныне отметит свое 125-летие. Сегодня она представляет из себя огромные вещевые ряды у бывших городских ворот. В сущности, это целый городок с несколькими улицами, на которых гнездятся сотни магазинов, магазинчиков и микроскопических лавочек. Каждый уик-энд сюда приезжают прицениться, поторговаться, купить, вдохновиться и просто потолкаться (не падайте в обморок!) 150 тысяч человек. Тот же Александр Васильев об этой парижской достопримечательности отозвался так:

      - Поход на парижский блошиный рынок - это больше, чем шопинг, азартнее, чем спорт, познавательнее, чем экскурсия. Нигде национальные особенности не проявляются так ярко. Это не магазин, в котором вещи висят рядами и снабжены ценниками. Блошиный рынок - редкая возможность увидеть и приобрести в одном месте товары, принадлежащие разным эпохам и имеющие самое различное предназначение...

С человеком, который сколотил миллионное состояние на всеми забытой старой одежде, трудно не согласиться. Плюс к сказанному, качественная барахолка сегодня – это и часть социальной программы, своеобразная форма благотворительности. Люди получают прекрасную возможность пристроить старые, но крепкие и работающие вещи. Не стоит забывать о пенсионерах, малоимущих, нуждающихся, когда мы говорим о блошином рынке. Действительно, куда деть старый магнитофон, ненужную мясорубку или костюм? Выбросить жалко, продать пока негде и некому.

Развивать подобные рынки – прямая обязанность государства. Что давно и с успехом делает вся Европа, причем не только в столицах, но и в маленьких провинциальных городках. И ведь получается! Однако в Вильнюсе стоит только заикнуться, слышишь ответ о низкой рентабельности проекта. Мол, уже пробовали несколько раз.

Действительно, вышло не слишком. Потому, что дорого. Но давайте не зацикливаться на соображениях финансовой выгоды. Что привлекательней для города: пустующая площадь, например, Арклю или воскресная блошиная ярмарка на этой площади, где торговое место на первых порах будет стоить символическую сумму? Это как раз тот случай, когда местные власти должны очень осторожно и взвешенно подходить к экономической стороне дела. В этом смысле у Литвы есть колоссальный многовековой опыт - знаменитые ярмарки Казюкаса, которые проводятся в Вильнюсе с 1604 года. В сравнении с таким почтенным «возрастом» рынки Парижа выглядят просто младенцами в записанных памперсах. Вот и нынешний «Казюк» прекрасно отшумел, порадовав хозяев и гостей. То есть надо искать решения, позволяющие вести цивилизованную «блошиную» торговлю и делающие ее обоюдно привлекательной.

Наши ближайшие соседи Рига, Таллин, Москва, Калининград, Варшава и Минск как-то умудрились найти это золотое сечение. По силам такое решение и вильнюсской власти. Больше того. Не секрет, что многие городские чиновники разных уровней, включая мэра города господина Вилюса Навицкаса, с удовольствием посещают развалы со старыми вещами. То есть для себя лично они все давно решили. Наверное, пришла пора свои пристрастия спроецировать на остальных любителей старой красоты.
Полноценная «блошка» нужна, потому что нужна.
Литовский курьер.