Девиз настоящего антиквара: чем старше, тем лучше!

Предметы старины — ликвидный товар, становящийся с годами лишь более ценным. Для клиентов антиквариат — это экспонаты личной коллекции, предметы интерьера, подарки и сувениры, а для участников рынка — настоящий бизнес со своими правилами и тонкостями.

Торговля предметами старины мало похожа на обычную розницу. Это скорее нечто среднее между музеем и «комиссионкой». Для товара важно и в процессе старения сохранять пристойный вид, привлекать клиентов не столько функциональностью, сколько своей историей и уникальностью. 

Один из старейших и самых крупных антикварных магазинов Москвы — «Лавка на Большой Никитской улице». Бессменный хозяин предприятия — Борис Эккель — в этом бизнесе уже двадцать лет. За это время магазину пришлось четырежды судиться за свои помещения: три процесса закончились победой, а один — поражением. Так что второй магазин, который некоторое время работал на Арбате, пришлось закрыть. Впрочем, это лишь расширило ассортимент первого. Теперь магазин Эккеля больше напоминает антикварный «супермаркет» с десятками тысяч наименований предметов искусства и старины. Здесь нельзя найти разве что антикварный автомобиль или мотоцикл — в подобных магазинах их покупать не принято.

— Поначалу для меня это было только бизнесом, — говорит Борис Эккель. — Но вдруг оказалось, что это интересно. Ведь за каждой вещью стоит определенная история или эпоха. Продавать вещь, про которую можно что-то рассказать, гораздо приятнее. К тому же это очень способствует продажам. Если не хватает собственного опыта — обращаешься к экспертам.
Подозрительный рынок

Этот с виду тихий и благолепный бизнес испокон веков привлекает пристальное внимание разнообразных ревизоров и правоохранителей. В нем много вполне логичных законодательных ограничений. Например, ни один магазин не может торговать старинным холодным и огнестрельным оружием, драгоценными камнями россыпью, золотыми слитками. Еще магазин не может заниматься всевозможной архаикой и тем, что найдено в ходе раскопок: такие вещи являются собственностью государства. 

— Я сразу вспоминаю историю, которая произошла несколько лет назад, — улыбаясь, рассказывает Борис Эккель. — Я еду по Садовому кольцу, вдруг звонит мой партнер: «Срочно сюда, тут к нам набилось милиционеров, как пассажиров в метро!» Бросаю все и мчусь в магазин. На месте выясняется, что у нас нашли «огнестрельное оружие» — мортиру XVIII века (легкая пушка — Прим. ред.) — и уже оформляют уголовное дело. Еле-еле удалось все замять…

Профессиональный риск антиквара — попасть под подозрение в скупке краденого. Люди сдают в магазин вещь, предъявляя свой паспорт, а антиквар, если находит сделку выгодной, принимает ее. Причем в большинстве случаев у него нет возможности установить ее происхождение. Антиквару ничего не грозит лишь в том случае, если у него не было злого умысла (что придется доказывать).

Антикварный рынок часто привлекает внимание журналистов криминальной хроники, которые так и норовят раскопать здесь какую-нибудь сенсацию.

— Был недавно у нас случай, — рассказывает Борис Эккель. — В магазин заглядывает очень просто одетая девушка и давай интересоваться, можно ли у нас купить картины Кандинского и Малевича. Мы начинаем с ней говорить, как с не совсем психически здоровой: мол, на рынке-то сейчас все можно купить, хотя стоить это будет миллионы долларов. Такой разговор ни о чем. Потом оказалось, что девушка вела съемку скрытой камерой, и по ТВ прошел репортаж, в котором мы невольно фигурировали как «первый попавшийся антикварный магазин». А из всего диалога осталась только моя фраза: «Можно купить».

Круговерть вещей

Основной источник товара для антикварного магазина — это население; большую часть вещей магазин принимает на комиссию. Ценные предметы долго хранятся в семье, а в какой-то момент всплывают на антикварном рынке. Либо у людей начинаются трудные времена, либо стоимость вещей на рынке возрастает настолько, что они находят их продажу разумной по конъюнктурным соображениям. Задача антиквара — установить ценность предметов, определить, будет ли спрос на них, ведь несмотря на всю «музейность» такого магазина экспонаты должны продаваться. По словам Бориса Эккеля, формула довольно простая: товар-деньги-товар. «Продать можно только то, что имеет стоимость, — поясняет он. — То, что по каким-то причинам стало интересно, или то, что люди коллекционируют».

Иногда, впрочем, «капитализация» предметов старины растет, пока они дожидаются покупателя на полке магазина.

— В 2000 году мы продавали большие полотна русских художников по пять–шесть тысяч долларов, и это считалось очень хорошо, — говорит Эккель. — Сейчас они могут стоить и 200–300 тысяч. Есть вещи, которые долго ждут своего покупателя. Тут антиквару помогают интуиция, опыт и знания. 

Тем не менее далеко не все предметы искусства и обихода старше пятидесяти лет (именно так определяет понятие «антиквариат» законодательство) востребованы у публики. Здоровый патриотизм и интерес к собственной истории сейчас подогревает спрос на русское серебро, картины русских художников (причем не обязательно известных), бронзовое литье, чугунные изделия. Борис Эккель уверяет, что цены на эти товары будут расти и дальше. Есть антиквариат и другого рода. «Сейчас востребован целый ряд вещей уже из советского периода. Прежде всего это агитационный фарфор, — поясняет хозяин лавки. — Довоенные вещи, а лучше — первых лет советской власти, носящие какую-либо советскую символику. Это могут быть бронзовые фигуры, портсигары, посуда. Это явление уникальное, оно не столь распространено в мире, поэтому такие товары очень ценятся не только на нашем внутреннем рынке, но и на мировом».

Главными географическими «поставщиками» антиквариата выступают Москва и Санкт-Петербург, ведь именно столицы на протяжении столетий были культурными и историческими центрами России. По словам Эккеля, из провинции везти почти нечего, за редким исключением. Например, популярное сейчас каслинское чугунное литье. В XIX веке эти изделия продавались в Санкт-Петербурге и в Нижнем Новгороде, в Москву же они почти не попадали. Сейчас подобные предметы традиционно привозят жители Нижнего, пополняя ассортимент столичных антикваров. Но чаще приходится наблюдать обратный процесс: предметы старины разъезжаются из Москвы по городам вместе с новыми хозяевами.

Антиквары с сожалением констатируют, что постепенно рынок опустошается. Наиболее интересные и ценные вещи покупаются и оседают в частных коллекциях, то есть вымываются с рынка. Сами-то антиквары заинтересованы в их более или менее постоянном обращении на рынке. «Очень приятно, когда предметы к нам возвращаются, — говорит Эккель. — Некоторые вещи проходили через наш магазин два и даже три раза. Это успокаивает. Хотя, конечно, это идеальный вариант, и чем дальше, тем меньше шансов…»

Различные компании и банки нередко собирают коллекции предметов искусства и старины, рассматривая это как способ вложения средств. Через какое-то время владение этими предметами может утратить для них свою экономическую целесообразность, и вещи снова оказываются на рынке. Вот где для антикваров настоящее пиршество! Такие случаи, конечно, единичны, зато собранные коллекции, как правило, весьма обширны и распродаются в течение нескольких лет. Впрочем, антиквару не приходится надеяться, что предмет, осевший в частной коллекции состоятельного бизнесмена, когда-нибудь снова окажется на прилавке.

— Мне самому иногда очень тяжело расставаться с вещами, — вздыхает Борис Эккель. — До антиквариата я долго занимался картографией, поэтому карты — сфера моего былого профессионального интереса. Например, очень жалко было продавать уникальную карту России XVII века, на которой была сделана дарственная надпись «Посвящается царю Федору Борисовичу». Такого царя в России никогда не было: надпись сделана на карте, преподнесенной в дар сыну Бориса Годунова, который так и не взошел на трон. Было жалко расставаться и с пролеткой XIX века в идеальном состоянии, с чугунными колесами и столиками. Ее у нас приобрел Музей истории Москвы.

Дефицит антиквариата уже приводит к определенным изменениям на рынке. Например, сейчас в Москве появляется все больше маленьких магазинов, ассортимент которых состоит всего из нескольких сотен наименований. Зато они делают упор на отборные и эксклюзивные вещи. «У нас антикварная лавка, — объясняет Эккель, — и ассортимент должен быть очень разнообразным, рассчитанным на разный кошелек: от всяких приятных мелочей до вещей достаточно серьезных и по качеству, и по цене. Несколько десятков тысяч наименований невозможно сделать отборными». Причем можно спрогнозировать, что в ближайшее время рынок снова изменится. 

На Западе антикварная торговля становится очень узкоспециализированной. Одни магазины продают только фарфор XV века, другие — картины художников определенной школы, третьи — предметы обихода. И хозяева таких магазинов досконально разбираются в своем товаре. В России пока торгуют всем и сразу. В каждой антикварной лавке можно найти и картины, и медь, и латунь, и бронзу, и предметы разных времен и в разном состоянии. Впрочем, состояние вещи — далеко не главное в антикварном деле. Глупо ожидать от золотых часов XVIII века, чтобы они еще и ходили.

Но в любом случае исчезновение массовости, вымывание товаров приведет к специализации и на отечественном антикварном рынке. Союз антикваров России, кстати, оценивает объем этого рынка в нашей стране в 500–700 млн долларов в год. Причем 80% всех антикварных магазинов сосредоточено в Москве и Санкт-Петербурге. 

От коллекционера до театра

Совсем недавно основной костяк покупателей составляли коллекционеры, сегодня же интерес к этой области проявляют и дизайнеры, и бизнесмены.

«Конечно, есть предметы коллекционирования, но чем дальше, тем больше будет людей, которым антикварные вещи нужны в качестве дорогих подарков, — объясняет владелец лавки. — Причем это подарок не просто начальнику, а большому начальнику: например, губернатору, мэру, сенатору или другому человеку, который имеет отношение к принятию решений. Этот подарок сложно купить в обычном магазине, он уникален, следовательно, у дарителя не возникает риска повториться. Современный дорогой презент просто обязан или быть предметом искусства, или представлять историческую ценность». 

Хотя информация о получателях приобретенных в магазине подарков не часто доходит непосредственно до антикваров, Борис Эккель, к примеру, знает, что вещи, купленные у него, пополнили коллекции московского мэра Юрия Лужкова и подмосковного губернатора Громова, главы РАО «ЕЭС» Анатолия Чубайса, других известных политиков и бизнесменов.

В последние годы появилась категория покупателей, которые рассматривают антиквариат как способ вложения денег. Есть «коммерческие» предметы, спрос и изменение цены на которые вполне можно прогнозировать. Картины некоторых русских художников за последние семь лет подросли в цене почти в сорок раз. И нет никаких предпосылок, что они начнут дешеветь. Та же ситуация с русским серебром хорошего качества и бронзовым литьем. 

Впрочем, сам антиквар редко дает советы по инвестированию в антиквариат. «Конечно, мы можем помочь инвестору сделать выбор, но если человек приходит и говорит: вот у меня миллион, куда мне его вложить? — вряд ли тут нужно помогать. Для подобных капиталовложений нужно иметь определенное представление об истории, рынке антиквариата и даже обладать специфической психикой», — говорит Эккель.

Постоянных же клиентов и туристов в антикварном магазине все меньше. Очень трудно поддерживать искру жизни в постоянном покупателе, раз все меньше предметов старины приходит на рынок. Ведь постоянный покупатель — это человек, который, как правило, держит в поле своего зрения лишь определенный узкий сегмент рынка. И если объект его коллекционирования, к примеру, советский агитационный фарфор, то сегодня в Москве можно найти в продаже лишь несколько экземпляров, да и то по огромной цене. 

Иностранные туристы для антикварной лавки — это всего 1–2% от общего числа покупателей. Иными словами, значение этой категории клиентов в антикварном бизнесе стремится к нулю. Большую часть продающихся товаров нельзя вывозить за рубеж без разрешения. В России установлен порядок, согласно которому любой антикварный предмет должна оценить специальная комиссия при Министерстве культуры. Если объект не имеет культурной и исторической ценности, то его вывоз разрешается. Вопрос рассматривается довольно быстро, но заключение экспертов по конкретному предмету приходится ждать не менее десяти дней, поэтому туристам зачастую не хватает времени для оформления необходимых бумаг. И если они и покупают что-то, то это предметы незначительные. 

Торговля — далеко не единственное направление работы крупного антикварного магазина. Старина нужна кино и театру. В лавке Эккеля проходили съемки около десятка фильмов. «Последний раз у нас снимали для сериала «Смерть парижского антиквара», — вспоминает Борис Эккель. — Тогда в магазине вылили на пол несколько ведер крови, чтобы снять сцену убийства. Портрет Александра III участвовал в нескольких фильмах киностудии «Тритэ» и «Мосфильма», другие предметы у нас тоже очень часто берут в аренду для съемок или покупают. Когда в Театре на Малой Бронной шел очень популярный спектакль «Анна Каренина», постановщики скупили у нас практически все пенсне и монокли».

Для российского кино и театра антиквары превратились чуть ли не в единственных поставщиков различных атрибутов того или иного времени. В большинстве стран киностудии имеют возможность арендовать реквизит для съемок у музеев, у нас же такой практики не сложилось. Поэтому «киношники», снимающие исторические ленты, — завсегдатаи антикварных магазинов.

Наконец, среди главных потребителей антиквариата — дизайнеры, которые приобретают многие предметы для создания интерьеров, использования во время фотосессий и оформления различных мероприятий. Правда, как признается владелец магазина, трудно сказать, долго ли продержится мода на подобные оформительские решения. Интерес появился внезапно несколько лет назад, а значит, так же внезапно может и сойти на нет.

«В нашем бизнесе довольно трудно прогнозировать спрос. В прошлом году, например, мы неожиданно выяснили, что торговля антиквариатом плохо сочетается с невыносимой жарой и чемпионатом мира по футболу, — с улыбкой вспоминает Борис Эккель. — С 15 июня по 15 июля торговли не было вообще. Зато благодаря этому мы выяснили, что наши главные клиенты — мужчины, увлекающиеся футболом».

Ценообразование в стиле антик

Карта Московии
2007 год — $2 500 
Прогноз роста цены — 15% в год

Карта датируется 1680 годом. Она изготовлена по заказу голландских купцов в Амстердаме. Наша страна на тот момент была для европейцев большой экзотикой, о чем вполне можно судить по карте. Здесь присутствует мифическое «Лукоморье» в Западной Сибири и «Дикое поле» на юге. Купцы вложили в карту больше воображения, чем реальных фактов. Зато все населенные пункты вдоль рек, по которым они, очевидно, поднимались к морю, указаны с поразительной точностью.

Подсвечник с амурами
2000 год — $200 
2007 год — $1 000

Предмет относится к первой половине XIX века; скорее всего, он был изготовлен на небольшом предприятии, точнее идентифицировать производителя сложно. Его стоимость формирует не только старина, но и качество. Специалист отметит, что для полукустарного изделия здесь хорошая проработка бронзы. А значит, этот объект не массовый и, скорее всего, изготавливался для дворянской семьи по личному заказу и только для одного дома. В 2000 году его стоимость составляла 200 долларов, с тех пор рыночная цена возросла в пять раз. Это направление стало очень популярным в последние годы, а значит, такие предметы найти на рынке все сложнее. Можно спрогнозировать, что спрос и цена на такой подсвечник вырастет в ближайшие два–три года в несколько раз.

Фигура атлета 
2007 год — $500 
Прогноз роста цены — 5–10% в год (товар на знатока или любителя)

Тема труда и спорта в искусстве стала развиваться в самом конце XIX века. В Советском Союзе ее тоже эксплуатировали с большой охотой — вещи делали качественные, но массовые. Подобные фигурки, изготовленные до революции, имели более романтический характер. Мужчину чаще изображали на охоте, а женщину, например, в парке. Цена на такой предмет вряд ли существенно изменится в ближайшие годы. Спрос довольно стабилен. Сейчас скульптуры этого направления, в зависимости от размера, оцениваются в 500–5 000 долларов. Это направление стало очень популярным в последние годы, а значит, такие предметы найти на рынке все сложнее. Можно спрогнозировать, что спрос и цена на такой подсвечник вырастет в ближайшие два–три года в несколько раз.
"Бизнес-журнал"

P.S. 

Правила преумножения


Смысл и цель любых инвестиций состоит в распределении сбережений и запасов таким образом, чтобы преумножить и накопить средства, которые в будущем могут быть потрачены либо переданы наследникам. Основными видами частных инвестиций по–прежнему остаются ценные бумаги, паевые фонды, недвижимость и коллекции. Так какую же стратегию избрать?

Очевидно, что инвестиции в недвижимость или земельные участки требуют значительных, иногда единовременных вложений. Да и приобретением самой по себе недвижимости дело не ограничивается, поскольку цель инвестирования состоит в формировании ликвидных капиталов. А недвижимость, с точки зрения ликвидности, — далеко не самый удачный объект: только на поиск покупателя может уйти не один месяц. Именно это обстоятельство заставляет многих потенциальных инвесторов искать иные пути вложения свободных средств, в том числе приобретать ценности, создавать коллекции.
Ценности

Все бы ничего, да закрытое сообщество антикваров не пускает любителей блошиных рынков. А то, что можно увидеть, заглянув в лавку с названием «Антикварный магазин», настоящих коллекционеров интересует мало. Истинный мир антикваров — это круг ревностных собственников. Продать или купить действительно ценную вещь очень сложно. И если у вас нет знакомых антикваров, то и проникнуть в этот мир трудно. 

Главное на рынке древностей — собственно раритет и документация к нему. По мнению экспертов, этот рынок в нашей стране постепенно исчерпывает себя и по–настоящему ценных вещей русского происхождения за границей сейчас уже больше, чем в России. Не станем вдаваться в подробности, но исторических предпосылок к такому положению дел предостаточно. Да и аукционов уровня Christie’s и Sotheby’s у нас тоже пока нет. 

Попытки превратить антикварный рынок в прибыльный организованный бизнес в нынешних условиях — дело неблагодарное. Высококлассных вещей мало, к тому же у российских собирателей все чаще просыпается интерес к зарубежному искусству и предметам обстановки. В любом случае, если вы не готовы инвестировать кругленькую сумму в коллекционные вещи, чьи подлинность и ценность подтверждены документально, лучше посвятить свое время и силы иным занятиям. Вещички же, счастливо приобретенные на блошином рынке, скорее всего, не оправдают надежд. Их цена и через десятки лет будет зависеть от смелости продавца, а спрос на них — от капризной моды. 

Если повезет, можно попытаться составить ценную коллекцию монет или старинных книг. Правда, для этого потребуется немало лет, а необходимые суммы не уступят бюджетам на приобретение дорогостоящих объектов недвижимости. Тем не менее именно здесь реально достичь высоких результатов, главным образом благодаря тому, что рынок антикварных книг развит в нашей стране куда лучше, чем сектор продажи исторической мебели и произведений искусства. 

Успеха на этом поприще могут добиться богатые интеллектуалы, разбирающиеся в истинной ценности букинистических шедевров. Редкие книги в хорошем состоянии и, желательно, с историей могут стоить от сотни до тысяч долларов. 

В свою очередь коллекционеры монет и денежных знаков утверждают, что деньги имеют цену всегда. Но в одних случаях они могут быть поистине бесценными, а в других — не стоить почти ничего. Нумизматика в нашей стране переживает период расцвета. Стоимость отдельных монет, например отчеканенных в России до Октябрьской революции, за последние несколько лет выросла в разы и сохраняет тенденцию к росту. По свидетельству экспертов, за последние десять лет сравнительно распространенные монеты в хорошем состоянии увеличили свою цену в два–три раза, а раритеты стали дороже в десять раз и более. Стоимость особо редких экземпляров может составлять до 100 тысяч долларов. Нумизматика — дело увлекательное даже для новичков и людей с лимитированным бюджетом. Но даже если вы покупаете монету по относительно невысокой цене, хочется быть уверенным в ее подлинности. Ответ на этот вопрос дает экспертиза. Однако экспертиза — это еще не ценообразование, ведь собственно стоимость определяется в каждом конкретном случае продавцом и покупателем.
Иван Откин , "Бизнес-журнал"