Ольга Сорокина создает кукол

– Такая работа уже по определению обязана быть произведением искусства, иначе просто смысла не имеет браться за нее. Как можно решиться посягнуть на великое?

– Не могу ответить на вопрос. Это тот редкий для меня случай, когда я делала куклу, точно представляя себе ее образ. Самым сложным было сделать ее бегущей, передать не только страшную эмоцию, но и рвущуюся стихию движения. Получилось.

Когда я привезла свою Грету на выставку в Москву, внимание на нее сразу обратили не только обычные посетители, но и профессиональные художники. Один очень долго ходил вокруг куклы, рассматривал ее внимательно и все что-то бормотал. Потом подошел, кивнул утвердительно и произнес: «Отлично! Как у вас все выдержано! И сечение треугольное совершенно». А я стою, глазами хлопаю, какое такое сечение, спрашиваю. «Как? Вы не в курсе? Про треугольник не знаете? Вы что, не художник?» – восклицает он очень эмоционально. Пришлось признаться – не художник. А позу делала, поставив фигуру на спортивный крутящийся диск для занятий аэробикой. Так и сяк ее вертела, и если что-то глазу не нравилось, меняла положение, а если все устраивало, фиксировала.

– Вы не художник?!

– Я бухгалтер. Правда, уже в прошлом. Техникум закончила соответствующий и 30 лет в разных организациях сводила дебет с кредитом. И должна сказать, что профессии своей по-настоящему признательна. Благодаря ей в самое сложное время удавалось держаться на плаву.

Это сейчас я член Уральской ассоциации художников-кукольников, а еще восемь лет тому назад ничего подобного в планах не было.

– Но с чего-то все началось?

– Восемь лет тому назад захотелось мне почему-то украсить новогоднюю елку игрушками, сделанными своими руками. Вспомнила о папье-маше, с которым учили обращаться в школе, и начала делать овечку. Она получилась такой страшненькой и не похожей вообще ни на какое животное, что чуть было слезу над ней не пустила. Но внутренняя энергия уже забурлила и потребовала выхода. На глаза попался кусок гипса, оставшийся от ремонта, а под руки подвернулся столовый нож, и я начала отсекать лишнее. Получилась голова.

Потом я стала собирать майонезные баночки, заливать их гипсом, сушить на батарее, из этого выходили заготовки для голов. И я резала, резала… Через некоторое время вся квартира была уставлена этими белыми головами. Все они были разными и с эмоциями.

– Может быть, в бухгалтерской своей жизни вы рисовали, лепили?

– Лепить я не любила с детства. Мама однажды сказала: «Оля, ты не лепи, у тебя не получается». Откуда что взялось сейчас, не знаю. А основной толчок к моему нынешнему развитию дал Интернет. Именно здесь я обнаружила невероятное количество кукол и кукольников и узнала о существовании специальных пластических материалов, необходимых для создания кукол. Потом закончила базовые курсы, чтобы научиться работать с пластиком.

Не знаю, беда ли моя, счастье ли, то, что я варилась в собственном соку. Найдись кто-то в моем окружении, кто мог бы свести с людьми, которые занимались чем-то подобным, думаю, результат был бы сегодня другим. Вряд ли лучшим. Потому что у меня есть «Чуловеки». Когда я впервые показала их на выставке, все ахнули. Таких кукол больше нет.

– Подтверждаю. Они явно выбиваются из общего кукольного ряда.

– Я не люблю индифферентных кукол, хотя каждая имеет право на жизнь, у кого-то одежда красивая, у кого-то лицо, но эмоцию очень трудно поймать. Если я эмоцию не сделаю, я разочаруюсь.

– Как сделать эмоцию?

– Спонтанно. Вдруг. Если я продумаю весь процесс, никогда не начну лепить. Точно так же, как в школе я не умела писать черновик сочинения. Если я начинала писать с черновика, у меня получалось новое сочинение. Так же и с куклами. Я просто начинаю лепить, и все зависит от того, какое у меня в данный момент настроение, такой получится и кукла. Сижу, полчаса леплю и смотрю, что получается, а потом она уже сама мне помогает и называет свое имя.

Не умею работать по замыслу и по заказу. Пробовала, но когда начинаю, возникает ощущение, что в первый раз взяла в руки пластилин. Делаю только то, что требует мое внутреннее состояние. Отсюда и психологизм, и эмоциональность.

Скажем, сделала я «Девочку-старушку», на нее с одной стороны посмотришь – ребенок, с другой глянешь – пожилая женщина. Как это родилось? А потом стихи почитала Волошина: «То в виде девочки, то в образе старушки, то грустной, то смеясь – ко мне стучалась ты…» Как мы, живущие в разные времена, совпадаем?

– На куклах можно заработать?

– У меня нет цели заработка, я не могу делать на потребу. Кукол покупают либо посетители выставок, которые проводятся в разных городах от Москвы до Красноярска, либо коллекционеры. И многие кукольники вынуждены делать «сувенирку», чтобы оправдать дорогу, аренду, посещение мастер-классов. Всегда есть спрос на новое. Но делать моих кукол на потоке невозможно. Я всегда позволяю фотографировать, проверено, моих – повторить невозможно. Если бы я что-то попроще делала, давно бы уже скопировали и начали производство в промышленных объемах. Так что не думаю, что когда-нибудь смогу разбогатеть. Куклы не кормят, но счастье приносят.

Моя знакомая делает фарфоровых кукол, она вычислила свою нишу и делает реплики с французских фарфоровых кукол ХVIII века. Особого удовольствия она от этого не получает. Она просто не разгибается, но коллекционер из-под рук все забирает. Творчество в этом присутствует, но очень в небольших количествах, зато денег достаточно. Каждый сам выбирает.

– Как вы с ними расстаетесь? Не жалко отдавать в чужие руки?

– Первых кукол я настолько любила, что казалось, никогда не смогу с ними расстаться. Но расставаться нужно, чтобы освободить место в душе для следующих. Я знаю, что если очень люблю куклу, у меня никто ее не купит, но как только начинаю отпускать, ее сразу забирают.

Мои «Чуловеки» – это стиль. Кому-то запали в душу «Дети-очкарики», кому-то «Ангелы недели», а еще были «Ветры»…

Я не боюсь, что их будут повторять. В них главное не то, что они плоские и неправильные, главное – эмоция. Как Пикассо глаз на груди я, конечно, не нарисую, хотя, кто знает…

Александра ЛЬВОВА, professia.info