Гохран: о дворцовых ценностях, эвакуированных, обезличенных, проданных и иногда спасенных

На фото: Директор Оружейной палаты Дмитрий Иванов разбирает ценности из Гохрана. Иллюстрация из книги

Отрывок из книги Татьяны Тутовой "Судьба дворцовых ценностей Российского императорского дома. Журналы работы Комиссии 1922 года в Московском Кремле"  изд. ФГБУК «Государственный историко-культурный музей-заповедник «Московский Кремль», 2015 г. – 316 с. (Т.1), 232 с. (Т.2)

«Судьба десятков тысяч предметов, сданных в Гохран, остается неясной: сколько из них было переплавлено, сколько продано на антикварном рынке, сколько задержалось в Гохране и, не будучи проданным, позднее пополнило музейную коллекцию или до сих пор лежит в сейфах Гохрана,  неизвестно.

Возможно, позднее, когда будут рассекречены архивы Гохрана, на эти вопросы можно будет ответить, но пока благодаря нашим документам мы узнали, какие это были предметы», – подводит автор книги черту под тем, что уже известно и что еще предстоит узнать.

Ведущий научный сотрудник Музеев Московского Кремля Татьяна Тутова сделала первую полную научную публикацию хранившихся в Кремле журналов Комиссии особоуполномоченного ВЦИК и СНК, которая с января по сентябрь 1922-го работала с эвакуированными в Москву дворцовыми ценностями. То есть, – она эти документы и описи издала и откомментировала (комментариям посвящен весь второй том) там, где было возможно, проиллюстрировав и проследив маршрут вернувшихся в музеи или ушедших за границу предметов.

Вот, к примеру, черно-белая фотография (цветные картинки тут даны к вещам, сохраненным в результате в фондах Музеев Кремля) с выполненным Фаберже яйцом, которые в императорской семье любили заказывать в качестве подарков.

«Анютины глазки» Николай II преподнес Марии Федоровне, и императорскому дому в 1899 году яйцо обошлось в 5600 руб. При составлении отчета сотрудники комиссии в 1922-м подчеркнули его музейную ценность, чем на время спасли вещь от продажи: пять лет спустя яйцо поступило в Оружейную палату.

Как оказалось, спасение было делом временным: в 1930-м дорогую вещицу Фаберже затребовала контора «Антиквариат», которая его и продала в Штаты. Сейчас оно обретается в одной частной американской коллекции.

Так называемые дворцовые ценности эвакуировали в Москву, в Оружейную палату и Большой Кремлевский дворец, начиная с июля 1914 года. Из Зимнего дворца, из Аничкова дворца, из Царского Села, Петергофа, Русского музея...

В 1917-м была учреждена Исполнительная комиссия по приему и охране дворцового имущества. В нее входили уже построивший Музей изящных искусств (сегодняшний Пушкинский) Роман Клейн, Игорь Грабарь, коллекционер Сергей Щукин (собственное собрание которого вскоре будет национализировано), много кто...

Процесс эвакуации, как известно, продолжился в 1917-м, а 3 февраля 1920 года вышел скандально знаменитый декрет о создании Гохрана, в ходе национализации объявленного этаким народным собственником всего эвакуированного. Хранение в названии учреждения тут стало эвфемизмом.

Большевики рассчитывали получить деньги на свои нужды, но новая комиссия по отсмотру ценностей все-таки была создана, и что-то входившие в ее состав эксперты пытались сохранить от распродажи, уничтожения и обезличения. Это обезличение, предполагавшее, в частности, что ювелирные произведения из драгметаллов и с драгоценными камнями разбирались «на составные» и что прежняя принадлежность произведений не важна, - должно было превратить все в товарную массу.

Большевикам нужны были деньги, и характерно, отмечает Татьяна Тутова, что, например, «дата передачи коронных бриллиантов в Гохран (10 апреля 1922 года) совпала с датой начала работы Генуэзской конференции, на которой были поставлены вопросы признания Советского государства де-юре и предоставления ему кредита».

Вообще помимо подробных вступительных статей и комментариев, в смысле самой публикации журналов комиссии за 1922-й, здесь тот случай, когда просто факты очень красноречивы. Листаешь протоколы заседания комиссии и видишь: длинные-длинные столбцы с вещами, которые приходилось передавать в Гохран, среди этого отдельное вкрапление предметов, которые заседавшие старались оставить музейными экспонатами.

И есть еще такие моменты: 26 января 1922 года «К работе приступлено в 11 час. 10 мин. дня при температуре –6... Работа окончена в 5 ч. 20 мин. дня». Экспертом Комиссии особоуполномоченного ВЦИК и СНК, кстати, был Дмитрий Иванов, директор Оружейной палаты, и как раз благодаря ему многое удалось уберечь и вернуть из Гохрана  тысячи предметов в музеи.

Но бывали и такие случаи. Сохранилась фотография принадлежавшей императрице Марии Федоровне диадемы «колосья»: такие изящные колоски и цветочки, усыпанные бриллиантами. В комментарии Тутовой видишь, что Комиссия 1922 года, сдавая эту вещь в Гохран, просит оставить ее в качестве госдостояния. Тем не менее в 1927-м диадема ушла с молотка на аукционе Christie's за 240 фунтов (при стоимости в 21 408 руб., согласно описи эвакуированных ценностей 1917 года)... Вот и все. Что-то нашлось, что-то нужно разыскивать, а что-то не будет известно никогда.»

ng.ru