Коллекционер-манОк

Мой старый друг Анатолий Сергеевич Путенков во время немецкой оккупации был подростком и проживал-выживал с матерью и старшим братом Геннадием в самодельной землянке, построенной вместо реквизированной захватчиками хаты километрах в тридцати от Витебска. В таких условиях семья была рада каждому пойманному пескарю, ну а уж если удавалось добыть мясо, то гордости «кормильцев» не было предела. Подростки во все времена неравнодушны к оружию, а на полях войны его было много, но вот идти с ним в лес было нельзя. Немцы карапузов с винтовками, понятно, не жаловали, могли и пристрелить. А после начала операции «Багратион» и ликвидации Витебского котла оставили после себя мины. Мины на опушках, мины на тропинках и дорогах, даже в чащобе мины. Сколько женщин и детей не вернулись из простого похода за хворостом!
Но голь на выдумки хитра. Сначала Толик и Генка научились осаживать селезней на

болотце у дома, а потом и выманивать «оханьем» гонного лося из опасного леса. И пошло-поехало. Детское развлечение подражанием голосам животных и птиц, которое заменяло им школу, книги, телевизор и айпад, превратилось в серьезное занятие, которое помогло выжить. При этом они не пользовались никакими манками. Некому было надоумить, что можно использовать что-то кроме своего голоса – все охотники были на фронте. Будучи ростом в половину своих помятых трехлинеек, они помогали и колхозу в конце 1944-го – подзывали и пристреливали обнаглевших волков. Получается, что охотничий стаж у них не менее 69 лет.
Кончилось послевоенное лихолетье, оба они стали взрослыми, но умение подражать и подманивать не было забыто, развилось, превратилось в хобби, суть которого состоит в коллекционировании умений подозвать или, наоборот, отпугнуть зверя или птицу, причем заранее объявленного пола и без каких-либо приспособлений. Подчеркиваю: умений, а не подражаний голосу. Разница здесь огромная. Приведу пример.
Мы шли по осеннему лесу. На маленькой делянке лесорубы сложили в высоченный штабель шестиметровые сосновые бревна диаметром 16-20 см. Проходя мимо, Анатолий сказал, что сегодня нужно посидеть затемно в моей беседке у дома, послушать. Если олень уже начал, то сходим в лес, и он его подзовет. Я удивился: специального рога у меня тогда не было, а повторить мощный олений рев голосом, наверное, не смог бы даже знаменитый Шаляпин.
После заката навалилась тишина до звона в ушах. Даже «гвоздодер»-коростель не занудствовал, а редкие бульканья филина слушать нам не мешали. Уютно расположившись в беседке, мы включили свет, ужинали и ждали. Оленей около «Конца света» немного, но в сентябре поревывают. Наконец, на пределе слышимости пришел долгожданный звук. К моему удивлению, Анатолий пошел не в его сторону, а по дорожке, ведущей на делянку (3 километра), и забрался на штабель. По его команде мы уперлись ногами и столкнули вниз бревно. Оно шумно прокатилось по соседкам и замерло. Гул падения растаял в тишине. Минут через 10 повторили и опять замерли наверху. Потом была пауза минут 30, потом 15, потом 45. И вдруг прямо около нас, прямо на делянке раздался могучий ответ. Луна светила несильно, меньше чем наполовину, я включил ПНВ – 25 метров, красавец! Передал прицел Анатолию, он и досматривал уход зверя. Да уж, поразил он меня своей ловкостью.
Целый год я думал, чем же Анатолию «ответить». Вабой косуль его не удивишь. Вечером ко мне бегут одни «тараканы», высвистать доминирующего самца могу только утром. А он спокойно вытаскивает доминанта на поле задолго до наступления темноты. Видимо, вызов у него «наглее». Все-таки я придумал, чем его удивить, но потребовалось много времени на репетиции, чтобы иметь устойчивый результат.
Через 2 года, в конце июля, мы наблюдали козлика из окраинного высокого травостоя на опушке леса. Он стоял на противоположной стороне картофельного поля. Я был одет в выцветшую коричневую кожаную куртку и потребовал от Анатолия полной тишины и терпения – «концерт за мной». Согнувшись пополам, медленно прошел в траве 5 шажков так, чтобы чуть-чуть было видно спину, замер, показал свою седую макушку и присел.

Козлик заметил, повернулся к нам в профиль, насторожился и  замер минут на 15. Потом начал пастись, но редкое появление за занавесью выгоревшей на солнце травы двух белых седых голов не давало ему покоя, и он пошел к нам по ботве. Мы перестали шевелиться. Метрах в сорока он остановился. Тогда я два раза подряд незаметно ударил костяшками пальцев по засохшей земле. Это заставило его подойти к нам вплотную, почти наступить на меня… Я могу этот фокус устойчиво повторять во время гона косуль, просто так, без всякой вабы! В награду получил от Анатолия фразу: «Да-а, век живи – век учись». Чем и горжусь, т.к. это услышать от виртуоза очень сложно. У себя на даче он «сажает» на ветку в 20 сантиметрах от головы жены кукушку, на что жена спрашивает, может ли он так же легко подозвать «на гнездо» соседку.

Без труда собирает огромную ораву черных дроздов на виноград своего недруга. Зато со своего участка мгновенно обращает их в паническое бегство, заставляя покинуть укрытия в густых кустах смородины и надолго забыть дорогу обратно. Делает он это тихим непередаваемым скрипом, похожим на весеннюю песню скворца. Этот скрип я три раза записывал на разные диктофоны и испытывал их на своем винограднике, но неудачно. Получилось только на 4-й раз. Теперь храню эту запись как зеницу ока. После ее воспроизведения дрозды вылетают из листьев как пули и неделю не показываются. Внучек Анатолия показывает пальчиком, какую птичку позвать, и в период гнездования у деда это всегда получается. Поражают не только эти его умения, но и умение вспоминать и издать нужный звук без разминки, с первого раза.
Из этих примеров следует, что необязательно точно подражать голосу животного или жертвы хищника, часто нужен совсем непохожий звук. А иногда звук не нужен вообще. Поэтому я и рассказал не о вабе, а об умении подзывать и отпугивать без приспособлений. Но самое главное в его коллекции – умение подражать голосам.
Его любимое развлечение у меня в гостях – собрать филинов со всего десятикилометрового бора, раззадорить их и лечь спать.

А у толпы филинов ?...непрерывная перекличка длится до первых солнечных лучей… На спор, он посадил здоровенного филина даже на ветку сосны, проросшую внутри через мою беседку, т.е. прямо над столом.

После его приездов расположенное рядом с домом колхозное поле удостаивает посещением орлан-белохвост несколько дней подряд. Как-то раз я спросил его, кого он не может подозвать-отпугнуть, и получил вполне серьезный ответ: рыб, соловья, комаров.
Оба брата рано стали членами БООР. И их сразу оценили во многих охотколлективах. Брат Анатолия Геннадий умеет подражать даже голосу лосихи. Вроде бы то же самое оханье, которым я подзываю гонного лося «на разборки», но ни у меня, ни у Анатолия не получается. Еще он может имитировать летнее «уводящее» фырканье оленя – ценно не только для браконьеров, но и для фотоохотников. Мне удалось этому научиться.
Когда мех лисы был в цене, братья промышляли, подражая голосу раненого зайца или писку мыши без манков. И брали по 2-3 штуки за день каждый. А еще оба могут «запретить» стаду кабанов выйти на прикормочную под вышкой, трубя, как свиноматка – это для лишних по их разумению гостей-варягов. Лидирующая свинья думает, что уводят другое стадо, и разворачивает свое.
Умение сразу повторить голос зверя у Анатолья Сергеевича просто удивительное. Однажды он решил подразнить гонного кота со странным голосом. >Несколько слов про умение пугать. Весной моя собачка обнаружила в траве у мелиоративного канала лежащего косуленка. Мама «отъехала на заправку». Рядом, на самом берегу, лежал прошлогодний рулон сена. Пес у меня воспитанный и знает, что можно, а что нельзя. Он только один раз тихонько гавкнул и был отозван. Привычен к тому, что у дома бегают полудикие кролики и полуручные зайцы, которых нельзя тревожить. Косуленок лежал «мертво». И тут я заметил серую ворону, которая по-хозяйски крутила головой, осматривалась и летела над каналом в нашу сторону. Прячась за рулоном, мы подпустили ее на 5 метров, наблюдая за ней через экранчик фотоаппарата. Когда я выскочил в полный рост и щелкнул затвором, ворона молча «ударилась об стену», стала вертикально судорожно махая крыльями и неприцельно пустила струю помета. И только потом, после стремительного разворота, у нее прорезался истерический хриплый голос, которым она орала непрерывно целый километр. Я «одолжил» косуленку свою шляпу, привязав ее поверх рулона, и мы ушли – нечего здесь воронам летать. Так, до смерти пугать ворон меня научили полешуки – чем ближе подпустил, тем круче получится. Анатолию этот способ тоже очень понравился, он до сих пор говорит: «испугался, как та ворона» – и смеется.

Жаль, что у Геннадия и Анатолия есть только один, да и то бездарный, ученик – это я. Сейчас в эру электронных манков и микродиктофонов таких коллекционеров больше не появится. Да и набор обстоятельств, приведших к развитию этого хобби, в современном обществе невозможен: голод, наличие оружия, детская восприимчивость и подражательность, мины в лесу. Жаль, что их бесценные коллекции по наследству не передаются.
Правда, из сети теперь можно выудить записи практически любых звериных и птичьих голосов и заняться самообразованием, ведь подходящего манка может и не оказаться под рукой в нужный момент.