«Синяя посуда»: Новгородский сувенир 1970-х — 1980-х г.г.

Статья посвящена интересному явлению в истории новгородского фарфора и новгородского сувенира — так называемой «синей посуде». Несмотря на то, что кобальтовое крытье нередко использовалось в декорировании фарфоровых изделий в XIX — первой половине XX столетий, феномен «синей посуды» связывают преимущественно с продукцией завода «Возрождение» (1966–2003). Именно здесь в 1970–1980-е гг. были разработаны новые формально-пластические и образные решения, позволившие утилитарным предметам приобрести новую функцию — сувенира, связывающего прошлое и настоящее.

К концу 1960-х гг. Новгород, наряду с Владимиром и Суздалем, стал крупным туристическим центром России с преобладающим культурно-историческим направлением, возвращающим современного человека к наследию древнерусского средневековья. Это стало возможным благодаря огромной работе, проведенной реставраторами, археологами, музейными сотрудниками в послевоенные десятилетия.

Были открыты для посетителей такие важнейшие храмы как Софийский собор (XI в.), церковь Спаса на Ильине улице с росписями Феофана Грека (XIV в.), церковь Федора Стратилата на Ручье (XIV в.), памятники архитектуры Ярославова дворища. Экспозиции, устроенные в каждом из них, рассказывали об истории памятника, знакомили с культурным и художественным наследием Новгорода. Так, в Софийском соборе посетитель мог не только увидеть интерьер храма, иконостасы, росписи и мозаики XII в., но и, поднимаясь на хоры, открывал для себя граффити — тексты и пометы XI–XIX вв., а затем — редкие экспонаты софийской библиотеки.

В 1958 г. в Новгородском музее-заповеднике организовали специальную реставрационную мастерскую. Ее специалисты привели в порядок многие экспонаты, что позволило наполнить ими обновленные экспозиции и выставки музея.

Поток туристов постепенно увеличивался. В 1966 г. музей посетило 8 5261 человек, а в 1988 — 1 325 838 человек [1, с. 74, 85]. Это были автобусные группы Ленинградского городского экскурсионного бюро, туристы из Москвы, приезжавшие регулярным железнодорожным транспортом, специально сформированные туристические поезда из разных регионов страны. В городе активно работало собственное туристическое бюро, «Интурист», «Спутник», обеспечивающие прием не только туристов из СССР, но и постоянно увеличивающийся поток иностранных гостей.
Все это требовало решения многих проблем, то есть комплексного подхода в формировании привлекательной среды для развития туризма. В советское время проблема дорог и транспорта, гостиниц и общественного питания, производства и реализации сувениров ложилась на администрацию города и области.

В конце 1960-х гг. было принято несколько очень важных для развития сферы туризма в Новгороде решений. Одним из них было открытие в 1966 г. завода «Возрождение». В отличие от «Пролетария» и «Красного фарфориста», бывших предприятий И. Е. Кузнецова, имеющих дореволюционную историю и ориентированных на выпуск массовых изделий, новое должно было удовлетворять потребности местного рынка, в том числе — в сувенирной продукции.

Условия работы завода оказались непростыми: устаревшее оборудование, невысокого качества сырье, малочисленный состав квалифицированных рабочих. Толстые стенки изделий, наличие деформаций после обжига было обычным делом. Только работа профессиональных художников помогала выходить из этой, казалось бы, непреодолимой ситуации. С самого начала фарфор с маркой «Возрождения» выделялся разнообразием. Было много удачных экспериментов в мелкой пластике, выходившей небольшими сериями. Велась работа по обновлению формы изделий, изготавливались подарочные наборы с росписями разного цвета, широко использовалось золото. Все это создавало некоторое оживление на сувенирном рынке, но было далеко от абсолютной точности попадания.

Решение было найдено в начале 1970-х гг., когда художники заводской лаборатории стали декорировать изделия кобальтовым крытьем, оживляя его золотом или люстром (по рельефу). Над «синей посудой» — отдельными предметами, а чаще небольшими наборами — работали все художники завода. Наиболее заметный след в развитии этого направления оставили Т. А. Гаврилова (1924–1998), В. В. Смоляр (1935–2010), А. С. Круглов (1952 г. р.), О. Н. Чуракова (1958 г. р.) [2, с. 17, 79].

Тамара Александровна Гаврилова — скульптор-монументалист, выпускница ЛВХПУ им. В. И. Мухиной 1954 года — в конце 1960-х обратилась к новому для себя материалу — фарфору и стала одним из ведущих мастеров, занимавшихся с равным успехом формой и росписью. Ее произведения, в которых используется кобальтовое крытье, выразительны по силуэту, точны в пропорциях и деталях. Форма ручек и крышек сосудов, рельефные или живописные орнаменты чаще всего вызывают ассоциации со средневековыми мотивами (ил. 1) [3]. Но ее привлекали и более близкие по времени явления новгородского искусства. В частности — крестецкая строчка, в 1960-е гг. заново «открытая» и получившая государственную поддержку. Отсюда широкое использование в орнаментах белого цвета, хорошо работающего на контрасте с кобальтом.

Владимир Владимирович Смоляр, живописец по образованию, так же много сделал для развития новгородского фарфора, став автором самого тиражируемого и популярного в 1970–1980-х гг. сувенира — чайника «Новгородский» (ил. 2) [5]. Чем объяснялся успех этого произведения? Казалось бы, скульптурный портрет Александра Невского, миниатюрная модель памятника «Тысячелетию России», Софийского собора или его Звонницы, наконец, миниатюрная копия новгородского колокола должны были стать главными и наиболее востребованными сувенирами. Их покупали, но если туристу удавалось приобрести произведение В. В. Смоляра, он уезжал абсолютно удовлетворенным. Секрет успеха определялся несколькими факторами: предмет был функционален, а соединение кобальта с золотом в декоре делали его нарядным и почти драгоценным. Он вполне мог украсить стандартный советский интерьер, напоминая о поездке в древний Новгород. Кроме того, чайник был хорошо проработан пластически: почти шарообразное тулово опиралось на прочное цилиндрическое основание, обогащенное рельефным орнаментом, стилизованным под древнерусские образцы. Высокое горлышко получило форму многогранника, декорированного широкой полосой «бегунка» и мягко профилированным валиком. Немного тяжеловатый носик соединяется с туловом «завитком». Этот же растительный мотив дважды повторяется в ручке. Прямых отсылок к древнерусским формам не было, но они угадывались, «чувствовались» даже не самым подготовленным туристом. Выполненный золотом легкий линейный рисунок Софийского собора и звонницы, напоминающий миниатюры Лицевого летописного свода, соединенный со стилизованной надписью «Новгород», добавлял еще один акцент, дополняя и обогащая найденный пластический образ.

Форма, разработанная В. В. Смоляром, тиражировалась на протяжении почти двух десятилетий. Многие художники (например, Г. Д. Ефимов) не раз пытались найти свои варианты росписи, но все они были значительно менее удачны по образному решению и, кроме того, не подходили для серийного производства.

Несмотря на безусловный успех созданных Т. А. Гавриловой и В. В. Смоляром сувенирных изделий, авторов не редко упрекали в перегруженности, излишней стилизации, повторяемости найденных деталей и форм. Художники и сами не собирались останавливаться на достигнутом. В росписи они успешно работали не только кобальтом, но и другими солями, прекрасно использовали для декорирования рельеф, искали новые варианты формы. Через несколько лет после «Новгородского» В. В. Смоляр предложил художественному совету завода чайник «Новгород» — лаконичный по форме, компактный, более дешевый и простой в производстве (ил. 3) [7]. Его декоративные качества выглядели не столь впечатляющими: не было золотой оживки, лишь рельефная слегка стилизованная надпись и немного странная ручка-«завиток» «уводили» от чистой утилитарности. Но он занял заметное место в линейке сувенирной продукции, в обиходе получившей название «синей посуды».

В 1980 г. В. В. Смоляр разработал еще один вариант чайника — «Былинный. Его тулово напоминало слегка «приталенный» параллелепипед, горлышко приобрело необычную, будто «разорванную» угловатую форму. Жесткая графика носика, крышки и ручки, холодная симметрия орнамента — дополняли общее впечатление нарочитой выразительности. Это была оригинальная творческая работа, но она не могла стать сувениром: ее образ был чужд Новгороду, а тиражирование практически невозможно из-за технологических сложностей.

Заметный вклад в формирование новгородского кобальтового сувенира принадлежит Ольге Николаевне Чураковой, после окончания в 1978 г. Абрамцевского художественно-промышленного училища им. В. М. Васнецова получившей распределение на Бронницкий завод «Возрождение». В ее творчестве можно выделить два основных направления. Первое связано с обновлением формы выпускавшихся малыми сериями чайных и кофейных наборов. Так она устанавливает чашку на высокий поддон, напоминающий пьедестал, подчеркивая этим ее ценность, демонстрирует красоту ее формы и росписи (фото 4). Этот выразительный композиционный прием вместе с хорошо найденным рисунком ручки, образованной свернувшимся в правильную петлю завитком, и слегка граненой формой тулова привел к созданию удивительно гармоничного предмета, который, кроме того, неожиданно напоминал о драгоценных новгородских кратирах, наделяя привычный предмет новым содержанием

Второе направление можно определить как поиск новых образов, имеющих историческую наполненность, но современных по пластическому решению. При этом художница не забывала об утилитарной функции. В сервизе «Ильмень» 1986 г. легко прочитываются два древнерусских мотива — ладьи и шатра, но они звучат не навязчиво, а как-то очень просто и естественно. Игра ассоциаций, недосказанность, удачная ритмическая организация и выразительная линия силуэта делают предметы сервиза удивительно привлекательными. В авторском исполнении они экспонировались на многих выставках, были приобретены Новгородским музеем-заповедником (фото. 5). Выпущенные малыми тиражами они мгновенно расходились с прилавков сувенирных магазинов.

К началу 1980-х гг. заметной стала тенденция к упрощению формы и декора, что привело к изменению акцентов в структуре образа. В творчестве Александра Сергеевича Круглова, выпускника кафедры керамики ЛВХПУ им. В. И. Мухиной 1976 г., она отразилась наиболее ярко. Художник полностью отказался от каких-либо намеков на средневековое наследие. В сюжете, в орнаменте, в формообразовании его больше привлекает деревенская тема. В наборе «Аленушка» небольшой выступ в верхней части ручки — легкий намек на растительный мотив — лишь подчеркивает строгую геометрию формы предметов, а орнаментальная полоса из пятилепесткового цветка — «василька» придет всей композиции какую-то особую теплоту. Наборы и сервизы, созданные А. С. Кругловым, редко выпускались в серийное производство и при всей их привлекательности не могли претендовать на роль новгородского сувенира. Но отдельные предметы, прежде всего кружки, хорошо с этой ролью справлялись, становясь частью репертуара изделий, основой декора которых было кобальтовое крытье.

«Синяя посуда» завода «Возрождение» — явление яркое, запомнившееся нескольким поколениям туристов нашей страны. Доступная по цене, функциональная и вместе с тем отличающаяся от предметов, которыми привычно пользовались каждый день, она была реальным новгородским сувениром. Этому способствовали не только слегка стилизованные надписи и изображения известных архитектурных памятников на бокалах и чайниках, но и обдуманное использование традиционных для Новгорода пластических и орнаментальных элементов. Все это вместе работало на образ, ненавязчиво формировало ассоциативный ряд, связывающий современность с историческим прошлым города.

Почти двадцать лет назад перестали работать все фарфоровые предприятия области, включая и завод «Возрождение». Это огромная потеря, сказавшаяся и на сувенирной индустрии. Сегодня проблема сувенира стоит в исторических городах как никогда остро. Китайские товары, так же как и поставленные на поток изделия российских мастеров (из дерева, бересты, кожи и других материалов) одинаковы везде. Попытка создать эксклюзивный сувенир пока остается в Новгороде действительно лишь попыткой. Имитация серебряной гривны, копирование икон с использованием новых цифровых технологий, включение фрагментов археологических находок в декоративную композицию — сами по себе интересны, но не решают проблемы. Кроме того, эти предметы и не функциональны, и не наделены высокими художественными качествами, а следовательно — остаются привлекательными лишь на короткое время. Им невозможно найти место в личном пространстве человека. Может быть, именно поэтому так важно сегодня напомнить о новгородском кобальте, пытаясь проанализировать секрет его успеха.

Литература
1. Маркина Г. К. Летопись музейного дела в Новгородском крае (1865–1999) // Ежегодник Новгородского государственного объединенного музея-заповедника, 2005. — Великий Новгород, 2006. — С. 54–94.
2. Новгородские художники : (биобиблиогр. слов.) / авт. вступ. ст. и сост. Т. В. Володина. — Новгород : Новгородская правда, 1984. — 110 с.

Фото:

1. Т. А. Гаврилова. Кувшин «Новгородские узоры». 1970-е

2. В. В. Смоляр. Чайник «Новгородский». 1973
3. В. В. Смоляр. Чайник «Новгород». 1976

4. О. Н. Чуракова. Чашка чайная из сервиза «Любава». 1983
5. О. Н. Чуракова. Предметы из чайного набора «Ильмень». 1986

Володина Татьяна Владимировна

из материалов IV Всероссийской национальной

научно-практической конференции

"ОБРАЗ, ЗНАК И СИМВОЛ СУВЕНИРА",

15 ноября 2018 г.