Блошиная Европа

Каждые выходные сотни тысяч, а может, и миллионы людей во всем мире вскакивают с постели на рассвете и мчатся на ближайшую барахолку, где покупают или продают вещи б/у. Продают с лотков, с импровизированных прилавков в виде пустых ящиков, а где-то, как, например, в Великобритании – из багажника автомобиля (поэтому блошиные рынки здесь чаще всего зовут «кар бут» - car boot sale). В США такую продажу вещей называют garage sale, поскольку здесь часто торгуют не отходя от собственного дома, вернее гаража.

Поход на блошиный рынок — это больше чем шопинг, азартнее, чем спорт, познавательнее, чем экскурсия. Нигде национальные особенности не проявляются так ярко. Приехать в страну и не побывать на блошином рынке — значит, ничего про нее не узнать. К тому же есть шанс неожиданно разбогатеть.

В 1517 г. знаменитый итальянский художник Андреа дель Сарто написал картину «Мадонна с младенцем», потом сделан несколько ее вариантов, один из которых попал к жене английского короля Карла I. После его казни картина была продана, и следы ее затерялись. В 1965 г. некий американский антиквар купил на блошином рынке за $30 эту самую картину, приняв ее за ремесленную копию. Он перепродал «Мадонну с младенцем» какому-то мелкому коллекционеру за $90. В 2001 г., после смерти коллекционера, картина вновь поменяла владельца. Новый хозяин на всякий случай отдал ее на атрибуцию, и выяснилось, что «Мадонна с младенцем» — подлинник и стоит около 25 миллионов долларов.

А вот еще одна подобная история. В 1972 г. ремесленник из Севильи купил на блошином рынке написанный маслом пейзаж – горное озеро с оленями на берегу. Художественные достоинства картины были весьма сомнительны, но ремесленнику было на это наплевать: пейзаж ему нравился, и он решил повесить его над кроватью. Правда, краски малость выцвели, и владелец картины отдал ее знакомому реставратору «подновить». Реставратор прежде всего стал картину «чистить». Озеро исчезло, а вместо него возникли… мужские ноги. Все это казалось невероятным. Не говоря о своем открытии ремесленнику, реставратор предложил, что купит у него картину. Хозяин было уперся, но сумма в три миллиона песет (по курсу тех лет примерно $300) решила дело. Новый обладатель картины принес ее в музей Прадо и предложил искусствоведам «подставить» его картину к картине Эль Греко, изображающей Святого Себастьяна.

Реставратор оказался прав: две картины оказались частями одного, некогда единого полотна. Знатоков искусства эта работа великого испанца всегда смущала своей незавершенной композицией. И вот теперь, благодаря картине, купленной на блошином рынке, выяснилось, что святой прежде имел ноги, но они были отрезаны одним из прежних владельцев из-за того, что не помещались в богато отделанную раму!

Конечно, вряд ли можно ожидать, что вы сходу купите на блошином рынке за 100 евро подлинного Рембрандта или Тициана. Но если бывать на блошиных рынках постоянно, если научиться разбираться в старинных вещах, можно действительно прилично заработать или составить неплохую коллекцию. Как это сделал, например, известный историк моды и театральный художник Александр Васильев. Значительную часть своего собрания (винтажную одежду и украшения XVII—XX веков) он приобрел на рынках Лондона, Парижа и Глазго.

Впрочем, на «блошку» не всегда приходят с целью заработать. Чаще это — любопытное путешествие в прошлое. Среди старья и хлама может блеснуть неожиданная находка, важная именно для вас. Человек в возрасте вдруг обнаруживает на прилавке плюшевого мишку — точно такого же, как тот, с которым он забавлялся в детстве, или простенькую жестяную пудреницу с наивным узором на крышке, напомнившую ему сокровища из бабушкиного комода. И дрогнет сердце, и захочется остановить время, выхватить из тьмы забвения милые, чудесные безделушки, которые на самом деле одна из опор человеческого существования.
Обозреть все блошиные рынки мира, разумеется, невозможно. Посему пробежимся галопом по блошиной Европе.

 

    ЛОНДОН

Portobello Road – самый знаменитый блошино-антикварный рынок Лондона. В начале прошлого века здесь хозяйничали цыгане, пригонявшие лошадей для продажи на расположенном неподалеку ипподроме. Постепенно лошади и лошадиная упряжь стали пополняться всякими хозяйственными вещами, а потом и предметами старины. Сегодня это культовое место для собирателей антиквариата со всего мира, поэтому и цены достаточно велики. Антиквариат продают по субботам; самая бойкая торговля идет утром, когда улицу с торговыми рядами заполняет поток туристов, двигающийся от станции метро «Ноттинг-Хилл».

Рынок на Petticoat Lane открыт по воскресеньям. Здесь - засилье дешевых индийских товаров, «ароматических палочек», компакт-дисков с фильмами и музыкой индийского или китайского производства. Из собственно английского - одежда, обувь, всевозможная бытовая мелочь. Но здесь же, если повезет, за 20 фунтов можно купить настоящий смокинг! И Portobello Road, и Petticoat Lane - рынки открытые, потому количество торгующих и широта ассортимента во многом зависят от погоды. Кстати говоря, в хорошую погоду покупателей на рынках больше и, соответственно, все дороже - своеобразный «налог на солнце». Есть и небольшие рынки, разбросанные по разным районам города.

Торговля на блошиных рынках, «карбутах», для многих англичан - что-то вроде национального вида спорта, а иногда и образ жизни. Барахолка - отличный случай из​бавиться от лишних вещей, того хла​ма, которым забиты чердак и гараж, да еще и сделать на этом деньги. Но​воиспеченный «барахольщик» просматривает объявления в местных газетах и выбирает такую распродажу, которая может привлечь больше всего народу. Карбуты обычно устраивают на городских пустырях или в помещении, площадках школ или где-нибудь за городом, в поле.

 

ПАРИЖ

Большинство блошиных рынков - marche aux puces - работают по пятницам, субботам и воскресеньям с семи утра (некоторые с пяти) до семи вечера. Самый большой в мире блошиный рынок Puces de Saint-Quen уже отметил 170-летие. Находится он на границе 18-го ок​руга и состоится из семи специализированных рынков. Это целый городок с несколькими улицами, на которых гнездятся магазины, магазинчики и микроскопические лавочки. По выходным его Saint-Quen заполоняют свыше 200 тысяч профессиональных перекупщиков, туристов, зевак и карманников. Самый «аристократичный» из семи частей рынка Marche Biron – здесь торгуют антиквариатом прошлых веков. Marche Paul-Bert специализируется на фарфоре; не брезгует и банальным барахлом. Marche Serpette, самый «юный» и модный из семи рынков, предлагает изделия первой трети прошлого века. Marche Malik –для тех, кто ностальгирует по модной одежде времен твиста, рок-н-ролла и диско.

На восточной окраине Парижа, на границе 20-го округа, раскинулся Montreuil. Монтрейская «блошка» поменьше и победнее, чем его север​ный собрат, но более экзотичная. Клошары, бродящие в поисках поживы, арабские цирюльники, бреющие пуза​тых дальнобойщиков между фурами, тут обычное зрели​ще. Рынок открывается в 6.30, но тор​говля здесь ведется менее организован​но, чем в Saint-Ouen.

Проскочите длинные ряды дешевого ширпотреба и начните обход с собственно барахолки. Какие продавцы, какие типажи, какой язык! Здесь торгуют домашней техникой сомнительного происхождения, поддельными часами Rollex, ювелиркой Bvlgary и сумками Louis Vuitton, автозапчастями, посудой, игрушками, шляпками, сумочками, перчатками, веерами, перьями, китайской парчой и «пылающими» африканскими тканями. Также много образчиков народного творчества со всего света: индийская тисненая кожа, индонезийские куклы, русские матрешки...

Последний из трех крупней​ших блошиных рынков французской столицы на​ходится к югу от центра города, в рай​оне Porte de Vanves. Мелкие торговцы распродают старинные безделушки, ко​торые им удалось отыскать в столице и ее окрестностях. Продавцы делятся на легальных и нелегальных (без лицензии); именно у последних порой можно дешево купить довольно ценный антиквариат. Моя знакомая художница купила здесь на блошином развале книгу Бунина (на русском языке) с автографом автора примерно за $7.

 

РИМ

Первая моя поездка за границу была в Рим, в 1989 г. Одно из самых сильных впечатлений, наряду с античными древностями – поход на маленький блошиный рынок близ via Settecamimi. Развалы вещей – зонтики, носки, часы, аудио- и видеокассеты, огромное количество детской одежды, обуви. Больше всего поражали ящики, набитые всевозможными вещами, с надписью: «Любой предмет – 1000 лир» (примерно доллар). А среди предметов могли попасться весьма и весьма приличные – даже практически новые джинсы. Настоящие иностранные джинсы за доллар! Со мною был итальянский приятель. К моему изумлению, всякий раз, когда я вытаскивал кошелек, чтобы что-то купить, он начинал торговаться с продавцом, хотя мне казалось, что цена – ниже некуда. Именно тогда, на блошином рынке, я впервые понял, что такое рыночная экономика.

Да, на рынках принято торговаться, особенно, если это южная страна – Греция, Италия, Португалия, Испания. Причем, торговаться яростно и нещадно, словно за место в раю. Сбивать цену можно, даже не зная языка. Помогут бумагу и авторучка. Это очень хороший способ. Продавец пишет свою цену, вы, зачеркнув его цифру, пишите свою. Он пишет свою, но уже, как правило, меньшую. В итоге, как правило, вы экономите от 20 до 50%, потому что после такого психологического контакта и цифр перед глазами продавцу трудно отпустить вас без покупки.

В Германии торгуются спокойно, деловито, отыскивая в вещи незначительные изъяны и указывая на них продавцу. А вот во Франции торговаться трудно, зачастую вообще бесполезно.

Но вернемся в Рим. Самый значительный рынок это, конечно, Porta Porteze (добраться можно на поезде до станции Trastevere). Открыт с шести утра по воскресеньям, даже если на этот день выпадает католический праздник. После полудня большинство торговцев (особенно одеждой) начинают «паковать чемоданы» — и в это время сильно снижают цены. В 14.00 отведенные для рынка улицы начинают быстро пустеть — остаются только горы разнообразного хлама. Еще пару часов его придирчиво перебирают цыгане и некоторые эмигранты из Северной Африки, прежде чем муниципальные службы не приступят к уборке территории.
Рынок просто заряжен витальной энергией, как и положено итальянскому рынку. Купить можно тысячу и одну нужную и ненужную вещь: коробочка с крутящимся острым ворсом для собирания со стола хлебных крошек, редкие книги, телефонные аппараты прошлых времен и современные смартфоны, китайские будильники в псевдо-кожаных чехлах, косметику, поделочные камни, ракушки, бижутерию, жареный миндаль, подлинные репродукции картин, ажурные перчатки, военное обмундирование, шубы, какие-то странные «прибамбасы», видимо, для поклонников культа вуду... Здешние торговцы весьма изобретательны. Дабы зазвать покупателя, могут петь песни (неаполитанцы), пародировать знаменитостей и даже показывать фокусы. Над кучей убогого тряпья будет висеть надпись: «Siamo felice cuando siamo in sieme» («Мы счастливы, когда мы вместе») или еще круче: «Non rubate per favore, è già rubato!» («Не воруйте, пожалуйста, это уже краденое!»). Но здесь же, на Porta Porteze, можно найти настоящую одежду от известных дизайнеров – раза в 3-4 дешевле, чем в фирменных бутиках. Это, как правило, стоковые вещи или одежда с небольшими, едва заметными дефектами.

 

БЕРЛИН

Блошиный рынок у Бранденбургских ворот напоминает московский вернисаж в Измайлове: на лотках - модели автомобилей и самолетов, матрешки, дешевые ювелирные украшения, флаги, медали и знаки отличия, военная форма советской и «гэдээровской» армий, русские шапки-ушанки, немудреные картинки. Продавцы большей частью турки, но встречаются немцы и россияне.

Самый большой берлинский рынок - на Tiergarten. Как и везде, там торгуют антиквариатом, раритетным «винилом», статуэтками, эстампами, книгами, бижутерией, посудой, столовыми приборами, кухонной утварью, полочками. Есть и современная мебель, сделанная в небольших мастерских. Целый рыночный ряд занимают картины, дизайнерские шапочки, светильники, свечки, одежда, украшения из полудрагоценных камней, созданные современными художниками. Стильные и недорогие вещи привозят поляки. Хорошие и антикварные наряды: фраки, шляпки, туфельки. А вот и просто развалы с надписями: любая вещь всего за евро, 5 евро, 10 евро. Если есть время, имеет смысл покопаться. Я, к примеру, в середине 90-х купил здесь изящную китайскую трость начала прошлого века с серебряным набалдашником. Просили 120 марок, отдали за 80. Реальная цена у коллекционеров – не меньше 200 евро!

Рынок поменьше и попроще на Fehrbelliner Platz, у одноименной станции метро; его можно целиком просмотреть за 2-3 часа. Работает тоже в выходные, как и Tiergarten. На Fehrbelliner Platz в основном развалы. Рядом с мелочевкой можно вдруг увидеть остов железной кровати или массивную дубовую мебель. Довольно много лотков с монетами, марками, значками, старинными бумажными деньгами.

 

ЛИМБУРГ, ГАМБУРГ И ДРУГИЕ

Как ни странно, первые блошиные рынки современного типа появились в Германии лишь полвека назад, зато быстро стали популярными, и сегодня они есть почти в каждом крупном немецком городе. Периодичность их работы разная – например, Лимбург превращается в огромный прилавок только раз в году, когда несколько тысяч торговцев предлагают почти все, что интересует коллекционеров: от витринных манекенов эпохи модерна до страусиных перьев, от роскошных эгретов и плюмажей до чугунных утюгов.

В большинстве немецких городов блошиные рынки устраиваются в летне-осенний период по выходным. Лет двадцать назад сюда ходили в основном бедняки, студенты и гастарбайтеры, чтобы по бросовой цене приобрести одежду, посуду, мебель. Потом сюда потянулись коллекционеры открыток, комиксов, игрушек и прочей всячины. Сегодня поход на барахолку - один из любимых видов досуга немцев, независимо от социального статуса. То, что не так давно без сожаления выбрасывали на помойку, сегодня пользуется спросом: тяжеловесные буфеты, ножные швейные машинки со столиками на чугунных ножках, подшивки старых журналов.

В 80-е годы случайных продавцов начали вытеснять мелкооптовые торговцы, и на блошиных рынках появились новые товары: искусственные цветы, носки, парфюмерия, кухонные принадлежности, а потом и прилавки с сырами, колбасами, фруктами. Но тут взбунтовались покупатели, и тогда на многих барахолках была запрещена продажа «новья». Естественно, запрещено продавать и все, что связано с идеологией нацизма (книги, символика и т. д.); а также порнографию и огнестрельное оружие. Холодное – можно.

У каждого блошиного рынка свой характер. Среди знатоков антиквариата ценится рынок Мюльхайма. Здесь не принято продавать вещи, сделанные после Второй мировой. На барахолке полуострова Зюльт торгуют антикварными книгами, графикой, географическими картами и старыми рекламными плакатами. В Гамбурге устроители блошиного рынка предоставляют букинистам бесплатные места с условием, что нераскупленные детские книги поступят в специальный фонд школьных библиотек.
Обычно место на рынке стоит в зависимости от города от 2 до 5 евро. Но на всех барахолках есть одно неписаное правило: дети до 14 лет за место на рынке не платят. Они встают за прилавок, чтобы продать старые игрушки, грампластинки и т. д., а полученные деньги чаще всего тратят, покупая что-то на соседних прилавках.

 

МАДРИД

Рынок Rastro растянулся почти на полгорода - от Puerto del Sol до Puerto de Toledo. Шум, жара, трескотня продавцов, огненные взгляды мачо, усики под носами у полноватых женщин, восковые руки старух, перебирающих украшения, разложенные на пыльном бархате. Рынок работает только по субботам. Добраться просто: на метро до Puerto de Toledo, а потом пешком идти вверх, к центру, по дороге делая зигзаги любопытства во все лавочки в окрестных переулках. Отведите на это целый день – и вы увидите настоящую Испанию – веселую, музыкальную, кипящую выдуманными и настоящими страстями – в стиле Гойя и Лорки. И, конечно, фламенко – только не концертный вариант, а народный, площадной, а от которого мурашки по спине и недоумение: и как это мы в России живем без этой буйно-радостной энергии? Платье фламенко или хотя бы юбку с десятью воланами можно купить в качестве сувенира; причем, именно на рынке, а не в сувенирном магазине… Еще хорош андалузский фаянс и сангрия в бутылке в виде рога быка.

В Испании стоит помнить заповедь: доверяй, но проверяй. Здесь не считается серьезным грехом обмануть или украсть на рынке. Рыночное серебро и уж тем более золото чаще всего поддельное. Хорошая антикварная покупка возможна, но только если вы профессионал.

 

ВАЛЛЕТТА

По выходным на западной окраине столицы Мальты, между фонтаном Тритон и авеню Gerolamo Cassar, вдоль бастиона Сент-Джеймс, возникает пестроцветный лагерь блошиного рынка с множеством столиков-прилавков. Кроме недорогой одежды, обуви и сумок, сувенирный ширпотреб: фигурки рыцарей, кружева с узорами в виде восьмиконечного креста, серебряная филигрань, фигурки «мальтийской Венеры», тарелки и вазы из цветного стекла, бутылки с ликером «Бейтар» из плодов местного кактуса, кружки с изображениями Мальты… Судьба подарила мне здесь маленькое приключение. Я прошелся вдоль рядов туда-обратно - безрезультатно. Оригинальными изделиями местных мастеров я уже запасся в деревне ремесленников Та Куали; хотелось чего-нибудь необычного, уникального.

«Сэр, послушайте, сэр, я хочу показать вам что-то…» - я не сразу понял, что слова толстого мальчишки с заячьей губой, одетого в джинсовую куртку, обращены ко мне. Я оторвался от лотка с сувенирами и повернулся к нему.

«Тут есть настоящая вещь! Вам понравится», - убежденно сказал он. – Не то, что это барахло». – Он презрительно кивнул на серебряные крестики и бутылки с запаянными горлышками, внутри которых помещались миниатюрные модели парусников. Мальчишка говорил по-английски хорошо, но все же с акцентом, выдававшем мальтийца.

Сейчас потащит в лавку с сувенирами, подумал я, но все-таки спросил: «И что ты хочешь предложить?»

Вместо ответа мальчишка потянул меня за рукав, и я почему-то покорно пошел за ним. Мы вошли в городские ворота, свернули на улицу папы Пия V, спустились почти до набережной, еще раз свернули и оказались в узком дворике-колодце. Мальчишка нажал кнопку звонка на двери с ручкой в виде дельфина, и мы вошли в сумерки подъезда.

«Послушай, куда ты меня ведешь?»

«Мой отец, сэр. Он продает одну вещь. Я вижу, вы знаток, вам понравится. Отец ходил к антиквару, но он дает очень мало».
Пока мы говорили, открылась дверь квартиры. Смуглый пожилой человек, похожий на левантинца с древних фресок, знаками пригласил войти.

«Мой отец глухонемой, сэр, - пояснил мальчишка. - Служил в британской армии и там его контузило».

Мальчишка явно привирал. Возможно, этот человек и служил в британских войсках, но по возрасту вряд ли приходился пареньку отцом. Мы прошли вглубь квартиры. Старик, прихрамывая, подошел к огромному старинному шкафу и отворил его дверцы. Луч света попал в темное нутро шкафа, и я ахнул. На средней полке сверкала, светилась золотым сиянием статуэтка птицы. Сокол! Мальтийский! Тот самый! – мелькнуло в голове. И следом: нет, не может быть. Так бывает только в кино!

Я знал, что когда испанский король Карл Пятый в XVI веке отдал Мальту рыцарям Ордена Святого Иоанна, то запросил символическую плату – раз в год посылать ко двору короля ловчего сокола. Обжившись на острове, рыцари в благодарность изготовили статуэтку сокола из золота, украшенную драгоценными камнями. По преданию, корабль, на котором плыл дар, попал в руки пиратов, и золотой сокол исчез. За нахождение «мальтийского сокола» Орден назначил большую награду. В течение пяти столетий не единожды возникали сообщения, что сокол найден, но всякий раз слухи оказывались ложными.

Заметив мои колебания, старик что-то показал мальчику, и тот принялся с жаром убеждать меня.

«Да, сэр, вы, конечно, понимаете: это не подлинник, но это копия с подлинника, сделанная в 18 веке! Отец готов отдать ее за три тысячи евро».

Три тысячи... Для оригинала слишком дешево, для подделки слишком дорого. Заметив мой скептический взгляд, мальчишка затянул свое: «Золото, сэр! Чистое золото! А какая работа!»

Эх, ребята, ребята! Я бы дал и три, и пять тысяч, да нет их у меня. Я всего лишь русский журналист, и свои скромные наличные уже растратил в местных ресторанчиках и магазинах. Но объяснять этого не стал, а отчего заговорил вдруг на ломаном итальянском: «Нон капито. Соно страньеро». Лицо мое так откровенно выражало чувства, что глухонемой старик удивительным образом все понял. Он побагровел, замахал руками, и мальчишка быстро потащил меня к выходу: «Извините, сэр, отец очень устал, и вообще он передумал продавать статуэтку».

Закоулками он вывел меня к саду Upper Barracca. Мне стало неловко, я нащупал в кармане монету в два евро и сунул мальчишке в руку.

«Спасибо, сэр, - с достоинством сказал сей славный мальтийский отрок. – Вы, конечно, понимаете, что я принимаю эти деньги только из уважения к вам».

Честное слово, я с трудом удержался, чтобы не расхохотаться, глядя на его невозмутимую физиономию. Сейчас я думаю, что пожадничал. Спектакль, разыгранный для одного зрителя, явно стоил больше.