Король твиста и его «Победа»

  Илья Моисеенко, музыкант и шоумен, играющий твист в московских клубах, купил эту «Победу» несколько лет назад у старичка, который проездил на ней всю жизнь. Расставаясь со своей верной машиной, дедушка плакал. Машина была выпущена в 1954 году. В пятидесятые и шестидесятые она дважды возила хозяина и его семью на отдых на Черное море. В начале семидесятых ей сменили двигатель — поставили «волговский». Затем она встала в гараже на прикол и дремала пару десятилетий, дожидаясь, пока скрипучие ворота распахнутся, в стекла и фары хлынет яркий дневной свет, и она увидит обведенный солнцем силуэт своего нового хозяина в тесном пиджачке и с торчащим надо лбом коком…

Когда король твиста купил себе «Победу», никакого опыта обращения со старыми авто у него не было. И началось. «О, да у тебя помпа течет! Надо ее менять!» — в первый же день сказал ему один его советчик. «А как ее менять?» — «Ну как? Снимать радиатор надо. Давай лезь под машину, там болт на семнадцать, открути...». Он с ужасом полез под машину, накинул ключ, напряг бицепс, потянул… и болт послушно открутился. Это послушание болта очень удивило его, и он радостный вылез из-под днища. «Радиатор — раз! — и снялся! Так и пошло. И я понял, что я могу делать машину. Сам! И я начал ее делать».

Илья Моисеенко делал свою «Победу» два года. Это занятие так захватило его, что иногда он не спал по ночам, дожидаясь, пока рассветет, чтобы тут же бежать в гараж. «Я делал ее утром, делал днем, делал вечером. Я мог прийти домой из гаража в три часа ночи, чтобы в семь утра встать и поехать на концерт в Сергиев Посад». Как всякий владелец старого автомобиля, он быстро развил в себе нюх на места, где могут быть самые отличные железки. Под отличной железкой понимается в этом случае то, что никому особенно не нужно, но для владельца старой «Победы» — это сокровище.

На каком-то складе он нашел два абсолютно новых, загрунтованных крыла и собственноручно поставил их на свою машину. В темном гараже, в свете двух хилых лампочек, сам перепаял электрику. Крепеж нового радиатора придумал тоже сам и теперь, подняв капот, гордо показывает его мне. Потом на развале за 2000 рублей купил новый бензобак, но и новый оказался старым и проржавевшим. Перед установкой по нему пришлось пройтись сваркой и краской. Ставил он его снова сам. Легко ли снять и поставить бензобак в одиночку? Кто не знает ответа, пусть попробует.

 «Но даже когда мне было трудно, и зимой я лежал под холодным ржавым днищем автомобиля, и менял бензобак, и на меня падала грязь, и мне было ужасно тяжело, и за бортом было минус 12… я не терял веры. Вера у человека есть! И потом, когда я приходил из гаража, мне говорили девчонки: «Ты такой счастливый приходишь! Ты другой человек!». И еще одна девушка сказала ему однажды, уже позднее, когда он делал заключительные штрихи в дизайне своей «Победы», цвет которой он определяет как «темный шоколад»: «Ты как любой мужчина. Когда просто, тебе не нравится!».

Илья Моисеенко не богатый коллекционер раритетов, который посылает на поиски двух болтов пятерых слуг. Он все ищет и находит сам. Деньги в таком поиске часто имеют второстепенное значение и уж точно не решают всех проблем. Когда он иногда приходил в автосервис с просьбой чем-то помочь и что-то сделать, на него смотрели с ужасом: «Да ну, зачем это нам? Мы лучше пять «Жигулей» сделаем, чем с твоей «Победой» корячиться!». Важнее денег тут умение найти правильные места и правильных людей, которым не все равно.

За подкрылками Илья ездил в Южный порт. Продавцы подкрылок, люди обычно мрачные и смурные, в этот раз радостно предложили загнать машину прямо в павильон и не жалея сил примеряли почтенной бабушке «Победе» одни подкрылки за другими, пока не подобрали подходящие. Бампер Илья обнаружил в гараже владельца ЗИМа, который на вопрос, сколько он стоит, отвечал: «Да сколько хочешь, столько он и стоит!». Илья отдал ему все, что было в кошельке (там было немного), и радостно потащил никелированную штуковину в свою нору. Его мама, видя, сколько времени он проводит в гараже, в конце концов сказала ему: «Илья, да купи же ты себе наконец нормальный автомобиль! Вот «Оку» хотя бы купи!». Он смеется и кивает на идущую впереди «Оку», развозящую пиццу. «Все эти нормальные машины… Все эти «Мицубиси», «Тойоты», «Мерседесы», — он не говорит о них ничего плохого, но в его голосе звучит тонкая насмешка человека, который уже давно взвесил на своих внутренних весах обыденность и праздник, всеобщее и редкое, стандарт и стиль.

Усаживаясь в просторный салон «Победы», попадаешь в машину времени. Захлопнул дверцу — и ты там. Эта кабина наполнена чистым воздухом давно ушедшей эпохи, когда самой большой новостью был полет Гагарина в космос, а первое лицо страны носило светлую шляпу в мелких дырочках для проветривания лысины. Я балдею, как алкоголик, которому привалило счастье попасть на бесплатную дегустацию в дорогой бар. Я гружу Илью типовыми вопросами: «А вот эта кнопка зачем? А вот этот тумблер для чего?». Все это я спрашиваю с тайной мыслью, что он мне сейчас разрешит все это понажимать, покрутить, повертеть, подергать… И он разрешает. Спасибо, король твиста, спасибо, Илья!

Машин на улицах Москвы в конце пятидесятых почти не было, и никому не приходило в голову судорожно перестраиваться из ряда в ряд, экономя каждую секунду; поэтому тумблеры включения «дворников» и поворотников располагались в «Победе» прямо посередине «торпеды». Чтобы дотянуться до них, требовалось несколько неспешных и очень спокойных секунд. Треугольные форточки открываются так, что поток воздуха дует прямо в лицо. В современных машинах такого нет. Чтобы опустить стекло, надо упорно крутить крупную тугую ручку, но здесь это не воспринимается как недостаток или признак бедности. Рычажок открытия капота находится под бардачком, ближе к пассажиру, чем к шоферу. Тоже понятно: ну, надо тебе посмотреть в мотор, так не торопись, выйди из машины, обойди ее, открой капот… Время «Победы» не спрессовано в тугой ком, не сбито в горячий, дымящийся брусок, не вырывается со свистом из ушей и не взрывается звездами в глазах. Все спокойно.

Светлая, цвета слоновой кости отделка приборной доски меня восхищает. В этом цвете вся безмятежность советской жизни, все солидное самоощущение советского среднего класса. Четыре прямоугольных прибора показывают давление масла, остаток бензина, силу тока и температуру охлаждающей жидкости. Два огромных круга — часы и тахометр. За никелированной заглушкой с написанными вязью словами «Завод имени Молотова» изначально скрывался простенький радиоприемник с двумя ребристыми ручками, но теперь там стоит автомагнитола Clarion.


Победа М-20

Производитель - Автозавод имени Молотова
Мощность двигателя - 52 л.с 
Коробка передач - механическая трехступенчатая 
Длина — ширина — высота - 4665/1695/1640 мм 
Клиренс - 200 мм  
Радиус разворота - 6,8 м 
Полная масса - 1835 кг 
Бензобак - 5 л 
Максимальная скорость - 105 км в час 
Разгон от 0 до 100 км в час - 46 секунд 
Расход топлива - 11 литров на 100 км 
Количество мест - 5 

Существовала также модификация М-20 Г, имевшая шестицилиндровый двигатель и использовавшаяся как служебная машина КГБ


Победа М-20 Ильи Моисеенко

Двигатель - ГАЗ-24, 95 л.с.
Коробка передач - соответствует двигателю «ГАЗ-24», четырехступеньчатая
Радиатор - От «УАЗ 3160» 
Сцепление - LUK 
Тормозная система - 2410 
Печка - отопитель повышенной мощности производства НАМИ
Подкрылки: передние — от «ГАЗель 2705 Соболь», задние — от «ВАЗ 2121 Нива»
Расход топлива - на трассе 12 литров на 100 км, в городе 15 литров на 100 км
Скорость - Крейсерская 90 км в час, на свободном шоссе 120 км в час

Периодически Илья врубает на полную громкость очередной твист и сообщает мне голосом ведущего шоу: «Музыкальная пауза!».

А я между тем сажусь за руль и не могу стронуть автомобиль с места. Многолетний опыт езды на иномарках сказывается; даже педали могучего УАЗ Patriot, который недавно был в «Шофёре» на тест-драйве, кажутся мягкими и податливыми по сравнению с жесткими педалями «Победы». На них следует давить, не робея, так, словно едешь на тяжелом велосипеде, который тащит за собой тачку. Дави спокойно, железо «Победы» не чета хлипкому железу современных авто. Илья, как исправный экскурсовод по прошлому, тут же сообщает мне, что при производстве «Побед» использовалось высокоуглеродистое железо, полученное после переплавки танков, ставших ненужными после войны. Может быть. Дверца «Победы», во всяком случае, тяжела и увесиста так, как не бывает и у «КамАЗа». Через три минуты я приноравливаюсь и теперь выжимаю педали без проблем. Тяжелые педали и легкий руль — отличительные черты машины Ильи Моисеенко.

С идя за рулем «Победы», я сразу ощущаю, как меняется ко мне отношение окружающих. Только что я был, словно шапкой-невидимкой, укрыт анонимностью, а теперь люди пытливыми глазами смотрят мне в лицо, стараясь угадать, кто я такой. Поклонник старины? Богатый коллекционер? Актер кино? Наследник старого гаража? Грузовичок «Газель» — обычно эти грузовички всех расталкивают внаглую — вежливо застывает на углу, пропуская меня, такого солидного и стильного в почтенной «Победе». А я пропускаю его. И так мы стоим, два небритых московских джентльмена, глядя друг на друга, вежливые и доброжелательные до невозможности. Наконец я трогаюсь…

Илье уже знакомо это отношение улицы к его машине. «Мерседесы», джипы, «Бентли» — все пропускают «Победу», — объясняет он. — В них ездят вменяемые нормальные люди. Чем дороже автомобиль, тем лучше. А вот хуже всего к «Победе» относятся ребята, которые гоняют на тонированных «девятках». Они глушак сзади повесят, сабвуфер воткнут и начинают вести себя как угодно». «Не видать за тонировкой биту, что на изготовку», — он игриво напевает строку из одного из своих твистов.

Однажды на его друга и соратника, ездящего на очень красивой двухцветной «Победе», напал пацан на «девятке». Он подрезал «Победу», тормознул у нее перед капотом и вылетел с битой из кабины. Претензий у него не было, кроме одной: «Ты чего на старье тут гоняешь!». Он все-таки успел нанести удар по крыше, прежде чем хозяин «Победы», в прошлом военный, прижал его битой к крылу и, как выражается Илья, «немножко придушил». Потом бывший офицер забрал у придурка все его деньги и уехал чинить крышу.

«Я человек, который заведомо живет в непопулярном стиле, — говорит о себе шоумен, автор твистов, гаражный механик и московский шофер Илья Моисеенко, покручивая огромный тонкий руль с пунцовой эмблемой М-20 в серединке и покачивая своим роскошным черным коком, который похож на рог единорога. — Рок-н-ролл и твист конца пятидесятых — некоммерческая поп-музыка, на которой денег не сделаешь». Он говорит это без веселого вызова и излишнего оптимизма, с усмешкой, в которой горечь и грусть пополам. Он взрослый мужчина, совсем не похожий на мальчика, играющего в Элвиса Пресли. В его интеллигентных интонациях иногда чувствуется что-то вроде усталости.

«Я уже переиграл в Элвиса. И понятие героя для меня изменилось. Быть героем — это давать людям то, чего они, может быть, сами не могут в жизни получить. Ты выходишь на сцену, и у тебя есть нежность мужская, и ты ее даришь. И страсть даришь, и драйв. В любом мужчине есть этот самый Элвис… победитель с древних времен. Но когда ты уже наигрался в игры, тебе приходит время стать самим собой. Надо найти самого себя, это очень важно для каждого, и этому помогают такие автомобили, как «Победа».

Он замолкает. Мы едем по Варшавскому шоссе, мимо нас в суетливом стремлении проплывают и пролетают обтекаемые болиды современности — весь мировой автопром на улицах Москвы! — мы же движемся неспешно, солидно, упорно. Я бибикаю грузовику ради удовольствия побибикать, и клаксон «Победы» выдает густой «тромбонистый» (словечко Ильи) звук.

Мы катаемся на «Победе» по Москве. Мы никуда не спешим. С собой у нас целая коллекция твистов на дисках и огромная бутыль пепси-колы, перекатывающаяся на обтянутых кремовой кожей задних сиденьях. Иметь в руках большой руль с тонким ободком очень приятно. Приятно обежать взглядом стрелки на несовременных прямоугольных приборах и почувствовать, как с усилием, в натяг, тянет тяжелую машину тридцатилетний, недавно перебранный газовский мотор.

«Вот вы сейчас находитесь в мечте, которая сбылась», — говорит Илья.

«Новая газета»