Воспитание в письмах

Недавно вышла книга Натальи Петровановой о судьбах ее отца и деда — Олега Владимировича и Владимира Владимировича Левитских. Основой стал огромный семейный архив (письма, фотографии, рисунки, старые открытки, архитектурные проекты…) трех поколений Левитских-Левашкевичей, доставшийся в наследство Наталье Олеговне.

Жизнь Владимира Левитского, как и у многих его современников, сложилась непросто. Сын священнослужителя, почетного гражданина Киевской губернии, подполковник царской армии, офицер-воспитатель кадетского корпуса, серьезный коллекционер-филателист, фотограф, член Орловского фотографического общества, военспец Красной армии во время Гражданской войны, заключенный ГУЛАГа…

В 1931 году Левитский был арестован по ложному обвинению, осужден по 58-й статье и приговорен к 10 годам ссылки в Сибирь. Оттуда он не вернулся… Семья осталась без кормильца, 15-летний Олег сделался сыном «врага народа» без права на образование и достойную работу. Случалось, что в аналогичных ситуациях семьи других репрессированных даже меняли фамилию, не говоря уже о хранении документов и фотографий. Но Олег Владимирович сберег, а беречь было что.

В Сибири Владимир Левитский сменил восемь мест заключения, откуда написал более 200 писем, адресованных жене и сыну, сделал массу рисунков. Все они сохранились, составив основу книги. В письмах – подробное описание быта, рассказы о тех местах, где он находился, о природе и людях края, о маршрутах его передвижения из одного места ссылки в другое, о больших новостройках советской Сибири – словом, о жизни внутри и вокруг лагерей. А еще послания Левитского-старшего проникнуты заботой и вниманием к жене и сыну, к которым он надеялся вернуться.

Каждое письмо Владимира Левитского – это своеобразный сувенир. Нужно было обладать огромной изобретательностью и скрупулезной аккуратностью филателиста, чтобы так изящно оформлять каждое почтовое отправление, начиная с конверта. Не всегда ссыльный мог приобрести конверт, ведь он тоже стоил денег. И тогда он находил бумагу (часто уже с рисунком на обратной стороне), клеил изящные небольшие конверты. Владимир Владимирович старался франкировать свои послания марками, филателистический интерес представляли почтовые гашения. Думая о почте и хорошо зная маршруты прохождения писем, он надеялся, что когда-нибудь сам сможет перечитать свои сибирские письма и разместить эти конверты в альбомах...

Внутри конвертов часто приходили вырезки из сибирских газет, рисунки на отдельных маленьких листках. Наталия Николаевна получала «секретки» – крошечные пакетики с засушенными полевыми цветами, Олег – спичечные этикетки и марки. В каждом письме – иллюстрация: схема, карта местности, рисунок интересной детали быта. А вскоре стали приходить прекрасные акварельные миниатюры, выполненные на отдельных форматках ватмана величиной с открытку.

Некоторые самодельные открытки прошли почту как самостоятельное почтовое отправление без конверта, одна из них сделана из бересты, и на ней написан текст письма. На картинках — и сами лагеря, только изображение «зашифровано» под почтовую марку или графическую заставку в письме. Есть изображения бараков, рудника, фабрики, рабочего кабинета в комендатуре. Очень интересны схемы и карты, составленные в масштабе, с указанием рек, населенных пунктов, железнодорожных станций и маршрутов его дальних переездов. Владимир Левитский даже писал очерки о Сибири и просил родных подшить их в отдельную тетрадь.

К одному из писем приложена аккуратно нарисованная в виде открытки карта Беломорско-Балтийского канала имени Сталина. На обратной стороне Владимир Владимирович написал сведения о канале: «Строительство произведено было находившимися в концлагерях заключенными. Постановлением ВЦИКа освобождены 12 484 человека и сокращены сроки 59 576 человекам… Длина от Онежского озера до Белого моря — 227 километров. Прорыто канала 30 километров, углублено и расчищено болот и озер – 20 километров, прочее расстояние канала составлено из естественных рек и озер... Олег! Если бы я попал на постройку канала, я уже давно был бы дома...»

Из ссылки, до того как условия содержания ужесточились, Владимир Левитский даже умудрялся присылать в Курск посылки с «излишками» своего скудного лагерного имущества: куски мыла, плитки прессованного чая, махорку (для обмена на базаре на продукты), даже отрезы материи. В 30-е годы в городах центральной России была большая дороговизна на хлеб и продукты питания, трудно было достать самое необходимое. Но в то же время и сам Владимир Владимирович несколько раз от недоедания и малокровия попадал в лазарет, где находился месяцами, об этом сообщают официальные открытки-уведомления. Родные тоже поддерживали его как могли, хотя это было непросто. Для этого Олег начал работать с 16 лет, Наталья Николаевна брала бесконечные заказы на шитье и вышивку.

Свое последнее письмо (датировано 4 ноября 1937 года) Владимир Левитский прислал сестре Елизавете Владимировне Туркевич в Киев. Он сообщал, что все они ждут ноябрьских праздников, 20-летия Октября и обещанного сокращения сроков. Но судьба готовила иное. Сразу после ноябрьских торжеств он был вторично осужден и приговорен судом «тройки» к расстрелу…

В 1937 году, должно быть, предчувствуя скорую трагическую развязку, Владимир Владимирович переслал все письма жены и сына обратно в Курск. Он хранил их, перевозил с одного места ссылки на другое, перечитывал в свободное время…

После ареста Владимира Левитского его жена Наталья Николаевна (одна из четырех дочерей курского купца II гильдии Николая Левашкевича) вместе с сыном Олегом перебралась из бывшего купеческого дома своих родителей в скромную комнатку во флигеле частного строения на улице Семеновской, 19. Там Олег Левитский на всю жизнь подружился с Сергеем Федоровым – в будущем известным архитектором.

Печальная участь отца сильно усложнила Олегу обретение любимой профессии. Он так и не смог получить высшее образование, его путь к архитектурному служению оказался долгим: чертежник, техник-архитектор и только после этого – архитектор-специалист… Потом вмешалась война, где Левитскому-младшему довелось служить артиллеристом-разведчиком (награжден двумя орденами Красной Звезды).

После войны Олег Владимирович осуществлял архитектурные проекты в Орле, успешно участвовал в различных конкурсах. Хорошо известен как курский и орловский краевед. Много работал рядом со своим другом детства Сергеем Федоровым…

Понятно, что никто из присутствовавших на презентации не знал лично Левитского-старшего, но Олега Владимировича помнят многие. Очень проникновенно говорили о нем Елена Холодова и Юрий Озеров. Должно быть, его судьба в профессиональном смысле могла бы сложиться совсем по-другому, не скажись на ней трагическая несправедливость, учиненная в тридцатые годы по отношению к его отцу. Впрочем, замечено – человеческий характер формируется как раз при преодолении невзгод. Кроме того, отец влиял на его формирование до самого конца – через послания из Сибири. Хоть и сказано: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется...», в данном случае сомнения неуместны…

В завершение стоит вспомнить о том факте, что в 1997 году фотографии Владимира Левитского демонстрировались на Всемирном съезде российских кадет в Москве и Санкт-Петербурге. В период своей службы в Орловском Бахтина кадетском корпусе с 1905 по 1918 год он создал целую фотогалерею офицеров и кадет. На фотоснимках – его коллеги и ученики, которых жизнь развела в годы Гражданской войны, но почти всем уготовила похожие и очень печальные судьбы, которые уже сами по себе должны послужить воспитующим фактором для страны в целом…

gi-kursk.ru