Агитационный фарфор: клейма, художники, история

"Агитационный фарфор" не нуждается в специальном представлении. Тем не менее, коротко напомним историю появления этого, своего рода, феномена, не имеющего аналогов в мировом искусстве. Разве что можно провести лёгкую параллель с французскими фаянсовыми изделиями, выпускавшимися во время буржуазной революции 1789 года, на которых в карикатурной форме стали изображать символы трёх сословий, прославленного Мирабо, бдительного галльского петуха, сидящего на пушке... А когда стала сказываться усталость от нескончаемых войн, появилось изображение "Тихой пристани" с надписью "стремлюсь сюда".


Со значительной натяжкой к агитационным можно присовокупить русский фарфор и стекло, выпускавшиеся в России по следам Отечественной войны 1812 года, с воспроизведением карикатур И. Теребенева на французскую армию и графических листов с портретами российских героев.

Но вернёмся к нашей теме. Последнее упоминание об Императорском фарфоровом заводе (ИФЗ) поместила газета "Свет" 17 февраля 1917 года. Напомню, что изделия, выпускавшиеся ИФЗ в период Временного правительства, маркировались особой отметкой в виде тёмно-зелёного двуглавого орла в круге с датой "1917". Предметов этого периода было выпущено очень небольшое количество, и их коллекционная значимость несомненна. В марте 1918 года решением Коллегии Отдела изобразительных искусств завод был передан в ведение Народного Комиссариата просвещения как испытательная керамическая лаборатория республиканского значения. С этого времени предприятие стало именоваться Государственным фарфоровым заводом в Петрограде (ГФЗ).


Тогда же заводу был дан государственный заказ на изготовление бюстов "Великим людям в области революции", а также "утилитарно-декоративных предметов с революционными лозунгами". Столь ответственный, по тем временам, заказ стал следствием выдвинутого Лениным плана "монументальной пропаганды" и принятого на его основе декрета "О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической революции". В числе первых были выполнены в бисквите реалистические бюсты Карла Маркса и Карла Либкнехта (скульптор В. Кузнецов), бюст публициста-просветителя XVIII века Н. Новикова и рельеф "Декабристы" (скульптор Н. Данько). Наиболее удачным из них стал, безусловно, монументальный бюст Карла Маркса.

Несколько лет назад через отдел антиквариата магазина "Букинист" на Проспекте Мира был продан очень хороший, подлинный экземпляр этой работы В. Кузнецова. К сожалению, у музеев не нашлось необходимых средств, и он был приобретен одним известным московским коллекционером за смешную сумму для такого класса произведений - 1500 или 1700 долларов.

С бюстом Карла Маркса связан ещё один любопытный исторический факт. Это было первое произведение советского фарфора, которое приобрёл в свою коллекцию А. Морозов, чьё уникальное собрание, как известно, позднее было преобразовано в Музей фарфора.

Из живописных работ первым "произведением монументальной пропаганды" стало крупное юбилейное блюдо по рисунку С. Чехонина к октябрю 1918 года, с изображением герба РСФСР в цветах, исполненных золотом и яркими полихромными красками на чёрном фоне. За этим последовал целый ряд агитационных изделий. Наряду с Чехониным, возглавлявшим тогда творческий коллектив завода, с Н. Данько и В. Кузнецовым, работала целая плеяда талантливейших художников и скульпторов: М. Адамович, Р. Вильде, З. Кобылецкая, А. Щекотихина-Потоцкая, В. Тимарёв и многие другие.


Любопытно, что в перспективе предполагалось наладить массовый выпуск агитационного фарфора, сделав его доступным для "широких народных масс". Так, Д. Штеренберга, известного художника-авангардиста, бывшего с 1917 года "комиссаром по делам искусств в Петрограде", очень тревожило, что фарфор оседает у коллекционеров, не доходя до "рабочих слоёв", и не выполняет из-за этого своей агитационной миссии. В. Ленин, в беседе с которым Штеренберг затронул эту тему, успокоил его, сказав, что "со временем, когда разовьётся наше хозяйство", фарфор будет доступен рабочим и крестьянам.

А всероссийский староста М. Калинин наивно предполагал, что "постепенно, но, несомненно, разовьётся вкус у наших трудящихся к изящной жизни, к изящной обстановке", и они "потянутся к фарфору" и будут понимать, "сколько радости может доставить в становящейся постепенно всё более уютной квартире рабочего красивое фарфоровое произведение".

На практике дело обстояло несколько иначе. Фарфор выпускался весьма незначительными тиражами - не более 300 экземпляров, и предназначался, главным образом, для экспонирования на многочисленных зарубежных выставках, где успешно исполнял, по словам А. Луначарского, роль полпреда молодого государства Советов за рубежом. Начиная с 1920 года, советский художественный фарфор побывал на выставках в Риге, Гельсингфорсе, Берлине, Лондоне, Париже, Стокгольме, Брюсселе, Милане, Венеции, Ревеле и Париже. Как писал один французский журналист: "Революция нашла своё первое и лучшее отражение в фарфоре".

Ему вторит наш соотечественник, коллекционер В. Охочинский. В журнале "Среди коллекционеров" (№№ 8-9, 1921) он делится впечатлениями о выставке изделий ГФЗ за 1919-1921 годы, экспонировавшейся в заводском магазине. Коллекционер отмечает, что "из всех видов современного русского изобразительного искусства один только Государственный фарфоровый завод сумел найти те новые пути и виды живописи, которые смогут войти в историю искусства под названием "пролетарского стиля". Косвенным подтверждением сказанному служит и такой факт: на выставке в Брюсселе группа белоэмигрантов разгромила витрину советского фарфора.


В самой же Стране Советов агитационный фарфор можно было увидеть разве что выставленным "за стеклом" на центральных улицах Москвы и Петрограда. Художник Елена Данько (сестра скульптора Натальи Данько) позднее вспоминала: "Кто помнит Петроград тех лет - выщербленные пустыни мостовых, погруженные во тьму и холод безмолвные дома, в окнах иглистые звёздочки - следы недавних пуль, тот помнит и витрину на проспекте 25-го Октября. Там на белых блестящих блюдах горели красные звёзды, серп и молот мерцали неярким фарфоровым золотом, сказочные цветы сплетались в вензель РСФСР. Там стояли маленькие фарфоровые красногвардейцы, матросы, партизаны и блестящие шахматы "Красные и белые". На большом блюде была надпись в венке из цветов "Мы превратим весь мир в цветущий сад".

Увы... Мир остался прежним, но агитационный фарфор превратился в предмет коллекционирования. Рассмотрим связанные с ним проблемы спроса и ценообразования на отечественном антикварном рынке.


Итак, художественные достоинства и коллекционная привлекательность агитационного фарфора были неоспоримы и очевидны уже для современников. Упомянутый выше В. Охочинский сетовал на то, что завод не продаёт своих изделий, и возлагал большие надежды на предстоящий аукцион в пользу голодающих. Тем более что изделия, изготовленные специально для продажи на аукционных торгах, имели особую марку с надписью "В пользу голодающих" и датой "1921". Акция, ориентированная на помощь голодающим Поволжья, включала и участие произведений агитационного фарфора в аукционных торгах за рубежом. 

Первый номер журнала "Эхо" за 1922 год, повествуя об успехе советского фарфора за границей, приводит следующий факт: после одного из обедов в Стокгольме была продана с импровизированного аукциона в пользу голодающих детей фарфоровая тарелка с изображением В. Ленина. "Присутствовавшие на аукционе капиталисты наперебой набивали цену, мечтая "завладеть Лениным". Речь идёт об известной тарелке М. Адамовича с портретом В. Ленина, выполненным по рисунку Н. Альтмана. Подтверждение популярности советского фарфора первых послереволюционных лет, прежде всего, у иностранных коллекционеров, мы находим и в журнале "Среди коллекционеров". В № 10 за 1921 год сообщается, что Петровнешторгом зафрахтован пароход "Руно" для перевозки в Лондон различных товаров, в том числе фарфора. Далее обозреватель антикварного рынка резюмирует: "На наш фарфор предъявляется огромный спрос со стороны европейских коллекционеров, особенно на изделия ГФЗ, выпущенные в ознаменование того или иного политического события и снабжённые соответствующими лозунгами". И далее: "За последнее время, в связи с приездом иностранцев, цена на фарфор и русские художественные изделия возросла почти вдвое, и сильно повысился интерес к произведениям искусства, как нового, так и старого".

Таким образом, советский фарфор становится не только средством агитации "за власть Советов", но и превращается в весьма прибыльную статью дохода. Об этом свидетельствуют и некоторые данные аукционных торгов, которые проводились, например, в Петроградском Доме искусств в сентябре 1921 года. За две "старые" тарелки ИФЗ было уплачено 19 800 рублей, за пару же "новых" тарелок 1919 года - 22 000 рублей.

Ещё один пример. В октябре 1921 года магазин Государственного фарфорового завода неожиданно открыл свободную продажу своих изделий, очевидно, после закрытия упомянутой выше выставки. "Фигурки последнего выпуска" продавались по 400 000 рублей, тарелки - от 12 000 до 300 000 рублей. Самой дорогой оказалась известная агитационная тарелка М. Адамовича "Красная звезда" с кобальтовым бортом, украшенным золотыми колосьями.

Бесспорно, оживлению антикварного рынка способствовало наступление НЭПа, но, как справедливо отмечал обозреватель рубрики "Московский антикварный рынок" журнала "Среди коллекционеров" М. Строев: "Было бы ошибочно думать, что антикварный рынок возник только теперь, с проведением в жизнь новой экономической политики: рынок этот существовал всё время, в течение четырёх лет революции, вся разница в том, что тогда он был замкнутым, вещи приобретались определённым кругом лиц, причастных к собирательству. Теперь рынок распылился - антикварная торговля получила права, вышла на улицу, появились антиквары-профессионалы, появился новый покупатель, новые вкусы и проследить за всеми изменениями рынка в смысле роста цен или спроса на те или иные предметы трудно даже специалисту". Нельзя не отметить созвучность этих размышлений ситуации на современном антикварном рынке России, который в 90-х годах, после знаменитого "дефолта", также "проснулся, встрепенулся".

Но вернемся в начало прошлого века. По мере приближения к зловещему 1937 году ситуация стала меняться. Изменилось и официальное отношение ко многим художникам, участвовавшим в создании агитационного фарфора. И вот уже С. Чехонин из "верного спутника революции - трубадура советской государственности", как охарактеризовал его А. Эфрос (Профили. "Федерация", К., 1930), превратился в "идеолога оттеснённых капитализмом групп, реставратора старой аристократической романтики" и, вообще, "выявил своё классово чуждое пролетариату идеологическое содержание".


В качестве совсем уж анекдотичного примера можно привести "критический анализ" рисунка на "советский сюжет" под названием "Новгородская стройка". В одной из статей сборника "Художественное оформление массовой посуды", выпущенного в 1932 году, Н. Соколова пишет, что художник не только не сумел "творчески оформить идею о социалистическом строительстве", но и оказался "бессильным вскрыть идеологическое содержание темы". И уж совсем не понятно, сетует автор, "за что агитирует художник, куда и зачем мы вместе с ним поплывём, - его "попутный" ветер дует сразу к двум разным берегам". Автор имел неосторожность "направить" дым фабричных труб влево, а парус лодки, проплывающей под мостом, - вправо.

Напомню, что речь идёт всего лишь о печатном рисунке для оформления массовой посуды. Как это ни парадоксально, отдельные предметы фарфоровой посуды, декорированные именно этим рисунком, хранятся во многих музейных собраниях, а на одном из последних антикварных Салонов был выставлен целый чайный сервиз прекрасной сохранности и за небольшие деньги, но и этой суммы, увы, не оказалось у музея.

Неудивительно, что художественные ориентиры собирателей в контексте своего времени существенно изменились. На фоне утверждавшегося в частном интерьере "сталинского ампира" во второй половине 1930-х годов особым пиететом пользовались вещи бесспорные, освящённые традицией русского классицизма минувших столетий. В таком "царственном" окружении собрание советского фарфора недавнего прошлого выглядело почти нонсенсом, если не сказать - чудачеством. Мария Владимировна Миронова, чья совместная с А. Менакером коллекция формировалась в предвоенные 1930-е годы, позднее вспоминала: "Это увлечение было постоянным объектом шуток наших друзей: настоящие коллекционеры старину собирают, а вы - черепки. Но, надо сказать, старину в то время собирать было гораздо проще, чем агитационный фарфор".

Тем не менее, именно в эти годы сформировалось новое поколение коллекционеров, утративших прежний размах, но зато часто движимых желанием сберечь и сохранить для потомков культурные ценности. Тогда же было положено начало коллекциям советского, в частности, агитационного фарфора. Кроме уже упомянутых М. Мироновой и А. Менакера, можно назвать Ф. Вишневского, Е. Кристи, С. Бакулина, Л. и Э. Утёсовых, в чьи собирательские интересы в большей или меньшей степени входил и агитационный фарфор.

Справедливости ради нужно отметить, что и в Москве, и в Ленинграде продолжали функционировать антикварные магазины, в которых продавались и предметы раннего советского фарфора. Например, небезызвестный Государственный музей керамики, переместившийся уже тогда из Москвы в подмосковную усадьбу "Кусково", через антикварный магазин приобрёл в 1939 году скульптуру Н. Данько "Пятилетие Красной Армии", а в 1949 году - фигурку Б. Кустодиева "Гармонист".

В 1950-1960-х годах коллекционирование получает, наконец, вполне официальный статус, постепенно набирая темпы и даже приобретая оттенок престижности и моды. Наряду с коллекциями, сложившимися ещё в довоенное время, появляются новые. Одни из них носят комплексный характер, в других предпочтение отдаётся какому-то определённому направлению. Наиболее ценные коллекции раннего советского, в том числе агитационного, фарфора были в тот период, кроме уже упоминавшихся С. Бакулина, М. Мироновой, А. Менакера и Утёсовых, у П. Данилова, Л. Кагана, Я. Рубинштейна, Е. Гридневой - в Москве, у О. Рыбаковой, В. Голод, И. Эзраха, Е. Рыковой-Саяновой - в Ленинграде. Однако до поры до времени эти коллекции и имена их владельцев были известны лишь очень узкому кругу специалистов и любителей, равно как и сам агитационный фарфор оставался малодоступным широкой зрительской аудитории и практически "нераскрученным" видом антиквариата, как у нас в стране, так и на Западе.

Впервые в послевоенные годы агитационный фарфор был представлен на выставке "Советский художественный фарфор завода имени М.В. Ломоносова", организованной ЛФЗ совместно с Государственным Русским музеем и экспонировавшейся в залах ГРМ в 1954-1957 годах (в 1961 году был издан краткий каталог-перечень выставки). Но первой, по-настоящему серьёзной, попыткой "легализовать" ранний советский фарфор и представить его массовому зрителю стало издание в 1962 году каталога собрания Государственного музея керамики и "Усадьба Кусково XVIII века", включающего 174 произведения советского фарфора 1918-1923 годов. Каталог снабжён научным комментарием и содержит биографии художников, а также заводские марки и авторские метки. На сегодняшний день это почти раритетное издание (тираж 5 000 экземпляров). 

В последующие годы агитационный фарфор включается в постоянные музейные экспозиции и регулярно участвует в выставках, организуемых внутри страны. Например, выставки "Агитационно-массовое искусство первых лет Октябрьской революции", 1967, и "50 лет советской керамики и стекла", 1967. По обеим выставкам изданы каталоги. Появляются отдельные публикации, посвящённые этой теме. Наиболее серьезной, на мой взгляд, является монография Л. Андреевой "Советский фарфор 1920-1930 годы" ("Советский художник", М., 1975). Наконец, после экспонирования нашумевших выставок "Москва - Париж" в Париже и Москве (1979, 1981) и, особенно, "Искусство в производство" в Оксфорде и Лондоне (1984, 1985) происходит подлинный прорыв "революционного фарфора" на Запад. С тех пор "агитационный фарфор" прочно вошёл в орбиту внимания и круг раритетов известных лондонских аукционов Сотбис и Кристи, стал предметом собирательства крупнейших западноевропейских и американских музеев.

В 1990 году в Лондоне была опубликована первая книга зарубежного автора, посвящённая этой теме: "Revolutionеry Ceramics Soviet Porcelain, 1917-1927". Её написала Нина Лобанова-Ростовская, супруга известного коллекционера Никиты Лобанова-Ростовского. Опубликованное в книге собрание раннего советского фарфора, принадлежавшее Николасу Линну, вскоре было распродано через аукцион Сотбис.

Многие ценные коллекции раннего советского фарфора с уходом из жизни своих владельцев перестали существовать и разошлись по другим собраниям. Некоторые из них частично или полностью попали в музеи. Собрание Бакулина находится в Государственном музее Керамики в Кускове. Коллекции Рубинштейна и Гридневой попали в Третьяковскую галерею и Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства. Собрания Утёсова, Мироновой и Менакера сейчас также в фондах Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства. А вот коллекция П. Данилова составила основу собрания А. Гарина, одного из немногих и, пожалуй, лучшего сейчас в Москве собирателя раннего советского фарфора.

В целом же круг российских коллекционеров агитационного фарфора чрезвычайно узок, и не они определяют спрос на этот вид антиквариата. Большинство предметов разными путями переправляется на Запад или приобретается для выгодного вложения капитала, когда заранее предусматривается продажа с прибылью. Отчасти поэтому уровень цен на агитационный фарфор на отечественном антикварном рынке пока уступает западному. Пока - потому что ситуация начинает постепенно меняться в целом, формируется новый круг "грамотных" собирателей, нередко привлекающих опытных антикварщиков и специалистов-экспертов к составлению собственных или корпоративных коллекций.

Аукционные продажи произведений  агитационного  фарфора  в 1990-х.

Альфа-Арт (Москва), 3 апреля 1993.
Скульптура Н. Данько "Работница, вышивающая знамя" - 1000 долларов при прогнозе 550-750. Скульптура "Часовой" Т. Давтяна - 500 долларов при прогнозе 100-150.

Антиквар (Петербург), 12 мая 1993.
Скульптура "Милиционер" Н. Данько продана за 120. 000 рублей.

Альфа-Арт (Москва), 26 февраля 1994.
Уникальное (аналоги неизвестны) блюдо с советской тематикой, выполненное на Волховской фарфорофаянсовой фабрике "Коминтерн" в конце 1920-х годов, не было продано с аукциона при прогнозе 3500-4500 долларов, хотя позже нашло своего покупателя через галерею.

Альфа-Арт, 11 июня 1994.
Блюдо по рисунку Р. Вильде с надписью "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" - при прогнозе 5000-7000 долларов постигла та же участь, что и предыдущее.

Альфа-Арт (Москва), 22 октября 1994.
Тарелка по рисунку А. Щекотихиной-Потоцкой с агитационной надписью на немецком языке - 1200 долларов при прогнозе 1200-1500.

Антиквар (Петербург), 6 марта 1994.
Скульптура Н. Данько "Работница, вышивающая знамя" продана за 150 000 рублей.

Гелос, 22 декабря 1995.
Две тарелки с агитационными надписями по рисункам С. Чехонина были предварительно оценены в 700-800 долларов.

Тарелка с надписью «Благословен труд свободный».

Государственный фарфоровый завод. Петроград. 1920 г.

Для сравнения некоторые результаты продаж агитационного фарфора на аукционах Сотбис:

17 июля 1996.

Очень редкая тарелка с росписью по рисунку В. Тимарёва: красноармеец с факелом и красным знаменем, "парящим" над символически изображёнными странами "восточного мира", и надписями на арабском, китайском и турецком языках. Продана за 1600 английских фунтов при прогнозе 800-1200.

Известное блюдо М. Адамовича с фигурой красноармейца на фоне цветочной надписи "РСФСР" и датой "1918-1923" при прогнозе 8000-12 000 ушло за 5800 фунтов.

19 февраля 1998. 

Привожу только прогнозируемые суммы продаж. Блюдо по рисунку М. Адамовича "V лет Красной Армии" было выставлено с прогнозом 6000-8000 фунтов.

Тарелка по рисунку Н. Альтмана "Земля трудящихся" - 5000-7000 фунтов.

Тарелка по рисунку Р. Вильде с надписью "Голодающему населению Поволжья" - 1000-1500 фунтов.

Знаменитая тарелка М. Адамовича "Красная звезда" - 4000-6000 фунтов.

8 октября 1998.

Тарелка по рисунку С. Чехонина "Синий герб" с цветами, 1918 года, была продана всего за 700 фунтов при прогнозе 400-600. Может быть, это произошло потому, что в лоте не был обозначен автор рисунка.

Тарелка по рисунку Н. Зандер, автора, малоизвестного широкому кругу, с изображением серпа и молота и надписью "Кто не с нами, тот против нас". При прогнозе 300-400 выросла в цене до 1150 фунтов.

Тарелка неизвестного автора с агитационной надписью на немецком языке ушла по прогнозируемой цене в 700 фунтов.

18 ноября 1999.

Тарелка по рисунку З. Кобылецкой с надписью "Государственное книгоиздательство" продана за 2200 при прогнозе 800-1000 фунтов.

Тарелка по рисунку Р. Вильде с надписями "Победа трудящихся" и "Октябрь 1917" также продана за 2200 при прогнозе 1300-1500 фунтов.

Тарелка по рисунку С. Чехонина с "цветочной" надписью "РСФСР" ушла всего за 850 при прогнозе 10 000-15 000 фунтов.

 Работница.                                                                               Декоративная тарелка.

Работа Н. Я. Данько. 1923 г.                                                  Роспись Н. Доладугина

 Красногвардеец с винтовкой.                                              по рис.Н. И. Альтмана. 1920-е гг.

Работа В. В. Кузнецова. 1918 г.

В заключение хотелось бы дать несколько рекомендаций начинающему собирателю агитационного фарфора. Думаю, опытный антикварщик в них не нуждается. В первую очередь, необходимо убедиться в подлинности приобретаемого предмета, что в случае с агитационным фарфором не так уж просто сделать. Тем более что число подделок постоянно растёт, а качество фальсификатов улучшается.

Интересно отметить, что подделки агитационного фарфора появились практически сразу. Так, в 1923 году завод обращается к Уполномоченному представителю СССР в Германии с письмом, в котором сообщает о том, что в Германии копируются вещи ГФЗ и продаются как подлинные, тем самым нанося огромный вред заводу. (ГФЗ к этому времени уже весьма активно торговал своими изделиями за границей, получая твердую валюту - Э.С.). Считается, что наиболее "надёжны" агитационные тарелки с росписью, выполненной на дореволюционном белье. Как известно, в первые послереволюционные годы под "агитацию" использовались не расписанные, но маркированные изделия Императорского фарфорового завода. Обычно, это марка "Н-II" под короной с датой, реже "А-III". Или марка Временного правительства в виде тёмно-зелёного двуглавого орла в круге с датой "1917". Очень редко встречаются предметы с дореволюционной маркой "А-II". Чаще всего (но не всегда) старая марка закрашивалась зелёной (хром) краской в виде овала или ромба, а рядом ставилась новая надглазурная марка, "перекрещенные серп и молот с частью шестерни" (её автор художник А. Карев). На скульптурах часто ставилась аналогичная по написанию тиснёная марка.

Одновременно в эти же годы использовались изделия, отформованные уже в послереволюционное время. На них новая марка ставилась подглазурно зелёной краской. Характер написания этих марок и сопровождающих их дат, цвета и способ нанесения в разные годы менялись. Иногда на одном предмете - два или три клейма разного времени и начертания. К тому же заводские марки нередко сопровождаются специальными знаками, метками и монограммами художников, исполнителей и форматоров. Умение разобраться во всём этом сложном материале - залог правильной атрибуции произведения агитационного фарфора. Не менее важно оценить художественные достоинства предмета и соотнести внешний вид черепка, качество красок и росписи в целом, манеру её исполнения с подлинным, подтверждённым предметом. Всё вышесказанное под силу, прежде всего, специалисту, имеющему к тому же "под рукой" соответствующую коллекцию.

Формируя собрание, прежде всего, следует ориентироваться на наиболее известные, ставшие классическими произведения ведущих художников ГФЗ: С. Чехонина, А. Щекотихиной-Потоцкой, М. Адамовича, З. Кобылецкой, Р. Видьде. Это имена первого ряда, и их работы ценятся наиболее дорого. Впрочем, если вам встретится агитационная работа не столь маститого автора, тем более по сходной цене, не стоит от неё отказываться. Для собирателей со стажем особый интерес представляют предметы, встречающиеся редко или вообще впервые "всплывающие на поверхность", не имеющие аналогов в известных музейных и частных коллекциях. В этом случае при оценке их раритетность может превалировать над художественными достоинствами.

Следует также уточнить, что определение "агитационный фарфор" охватывает не только изделия ГФЗ-ЛФЗ первого послереволюционного десятилетия, но и предметы, выполненные на других фарфоровых заводах - Дулёвском, Дмитровском, Волховском и на Конаковском фаянсовом. Они, бесспорно, по качеству и художественному уровню исполнения в большинстве случаев уступают произведениям ГФЗ, но имеют свой "провинциальный" колорит и встречаются значительно реже, как правило, не повторяясь.

журнал "Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования",№ 1, 2002 год

Клейма и марки агитационного фарфора ГФЗ (Государственного фарфорового завода):

Художники ГФЗ:

Смотрите так же:

Материалы для самостоятельного определения клейм фарфора