об оружии самурая

Изготовление и украшение холодного оружия имеет в Японии древние традиции. Меч рассматривался как сакральный предмет, подаренный прародительницей Японии - богиней солнца Аматэрасу Омиками своему внуку, которого она послала на землю править и искоренять зло. Вместе со священной драгоценностью магатама (сияющая изогнутая яшма) и зеркалом он составил три императорские регалии. Для воинского класса, занимавшего высшую ступень в социальной иерархии средневекового общества, меч – это в равной степени и оружие, и символ сословной принадлежности, чести и достоинства самурая. 

элементы боевого облачения воина, а также детали оправы мечей составляли предмет гордости владельца и по уровню художественного совершенства были сродни своеобразным мужским ювелирным украшениям.

Фрагмент экспозиции оружия Государственного музея 
искусства народов Востока:
Кинжал в стиле буддийского меча буккэн. 
Церемониальный меч тати правителя 
провинции Эттю с драконом. 19 в.
Клинок школы Осафунэ Сукэсада
Кинжал аикути танто. 19 в.
Шлем в стиле судзи-кабуто и маска мэмпо. 
Конец 19 в.

Самураи — это один из символов Японии. А первое, что происходит со всяким символом, будь то японский самурай или русский cozak — он обрастает домыслами и фантазиями. В нашем случае про всяких там сегунов, ронинов и харакири. И только редкие зануды будут копаться и выяснять, например, что один из способов ритуального самоубийства именуется «сэппуку», а термин «харакири» (буквально — «порезанный живот») относился исключительно к неудачникам, которые не могли правильно провести ритуал и наносили себе несмертельные раны. 

Что «самурайский меч» — на самом деле не совсем самурайский (короткие мечи мог носить любой мужчина), и даже вовсе не японский — в Японию эта форма пришла из Кореи, и в японских средневековых хрониках такой меч назывался «корейским». Что до XIV-XV века словом «катана» обозначался заткнутый за пояс длинный кинжал, а меч носил название «тати», и японские названия оружия означают не столько форму клинка, сколько способ его ношения. В частности, катана — это длинный меч, который носится за поясом в ножнах, лезвием вверх, и выхватывается движением сверху вниз. 

Да, спору нет, отношение к мечу в Японии особое. Он считался овеществленной душой самурая и породил множество этикетных норм. Заткнутый за пояс с правой стороны или положенный справа меч означал доверие к собеседнику, ибо из этого положения меч было труднее привести в боевую готовность. Но подавать его кому-нибудь можно было только рукоятью к себе — иначе это трактовалось как презрение к визави, который вроде как не способен даже выхватить меч и мгновенно им воспользоваться. Тронуть чужой меч без разрешения — оскорбление, если тебе позволили им полюбоваться, его нельзя было доставать из ножен полностью, и уж упаси вас бог коснуться клинка — даже хозяин касался его через шелковый платок или лист рисовой бумаги. Да, в Японии было очень слабо востребовано ювелирное искусство, поэтому мастера отводили душу на оружии. Да, преклонение перед мечом было таким сильным, что само слово «меч» часто табуировалось, и, например, «вакидзаси» (короткий меч, носимый самураем в паре с катаной) буквально означает «на боку воткнутое»…

почти непременные усы  на  доспехах присутствуют  не просто так. Одной своей чертой самураи очень напоминали наших кавказцев — и у тех, и у других мужчина без усов считался недоразумением. Но если у джигитов усы исключительно для красы, но у японцев это была необходимость. Когда самурая убивали в битве, его уши и нос отрезали в качестве доказательства своих подвигов. А чтобы избавить себя от подозрений, что убитый был женщиной, нос отрезали вместе с усами. Безусые же головы презрительно выбрасывали. Ну и кто пожелает себе такой кончины? 

А искусство начиналось, когда заканчивалась война. К примеру, столь восхищающая иностранцев этическая система Бусидо, «путь воина», была разработана, когда воины воевать уже перестали. Классические книги Бусидо вроде «Сокрытое в листве» Ямамото Цунэтомо или «Книга пяти колец» Миямото Мусаси были написаны в поздние времена, когда самураи, оставаясь военным сословием, остались не у дел. Как, кстати, и авторы этих книг. 

В стране наконец навели порядок, гражданские «войны всех против всех» навсегда остались в прошлом. Народ встает на ноги, потихоньку богатеет, а по стране мыкается огромная масса людей (до 10% населения!), которой в новой жизни места нет. Ничего кроме как воевать они не умеют и учиться ничему другому не желают. Вот в этой обстановке и пишется «путь воина» — достаточно умозрительные правила, выведенные самураями-писателями в период Токугава. Это была не фиксация реального положения дел, а своеобразный идеал, напоминание о былом величии. В итоге получился парадокс — не знающие масштабных войн потомки жили по более жестким правилам, нежели их постоянно воюющие предки. И отказываться от этой умозрительной реальности самураи не собирались. 

Эту проблему надо было решать, и она была решена после революции Мэйдзи, причем довольно жестко. Самураи исчезли. Вместо тяготившего всех сословия родился миф о нем, который всех устроил. И будет устраивать еще очень долго.

как говорится в Бусидо: «Прочтя книгу или свиток, лучше всего сжечь их или выбросить прочь. Чтение книг — дело императорского двора, тогда как дело самурая — крепко сжимать дубовую рукоять меча и стяжать воинскую доблесть». 

Источники:

http://www.orientmuseum.ru/art/japan/

http://www.timeout.ru/journal/feature/3168/2