Самарский Музей фотографии «Фото-История»

В пыльном и тесном двухкомнатном офисе, похожем на стандартную «хрущевку» суетится мужчина в черной майке с надписью: «Кот Да Винчи». Он пытается сложить в ровные стопы разбросанные по полу коробки, кипы огромных фоторамок, бесчисленные свертки. Разводит руками: «Вот так мы теперь живем! И это лишь малая толика всего того, что у нас есть. Остальные экспонаты попрятаны по гаражам и квартирам – а где еще их хранить?»

Николай Страшнов  является  создателем и директором  Самарского Музея фотографии «Фото-История».

Музей является единственным в России частным техническим, образовательным, интерактивным музеем с библиотекой, фотошколой, фотообъединением, туристическим бюро и социально-ориентированной деятельностью. За многие годы собраны многочисленные  уникальные экспонаты, которые составили фонд СМФ: редчайшая  старинная фото- и кинотехника иностранного и отечественного производств, а  также всевозможное линзосодержащее оборудование; обширная профильная библиотека; старинная мебель; старинные фотоальбомы, фотографии и многое другое.

Идея создания музея «Фото-История» заключается в том, чтобы сделать фонды доступными для  общественности. Музей организует экскурсии, фотовыставки, фотоконкурсы, успешно реализует социальные проекты, в том числе инклюзивные мероприятия по социальной, профессиональной адаптации для детей-инвалидов (колясочников) и сирот; проводит практические занятия для учащихся учебных заведений расширяя и углубляя  образовательные программы. СМФ «Фото-История» организовал работу регионального фотообъединения «Самарский Дом Фотографа» и фотошколы.

«Я родился в Башкортостане, жил там много лет. Именно в Белебее, когда я был еще мальчишкой, произошло два ключевых события в моей жизни. Как и все порядочные пацаны-пятиклассники, я был хулиганом. И частенько шлялся по городу, выискивая себе приключения. Как-то летом я шел по улице Белебея мимо Краеведческого музея, и меня окликнул какой-то незнакомец, который также скучал на крыльце. «Ты чего бродишь без дела? Пошли я тебе музей покажу!» У меня не было денег, о чем я не преминул сообщить мужчине. «Какие деньги!» — махнул рукой он и повел меня по залам музея. Этот мужчина, я к сожалению, не помню, как его звали, открыл для меня новый мир. Благодаря ему я стал посещать кружки, начал изучать животный мир, какие-то направления культуры и искусства. Из классического хулигана постепенно превращался в приличного человека. Второе же событие, которое повлияло на меня, произошло также в школьном возрасте. Я гулял со своим братом в лесу, мы собирали березовый сок в бидончики, и откуда не возьмись из соседних кустов вылезли наши друзья по школе, в руках у них фотоаппарат, довольно приличный по тем временам – «Смена-7». «Эй, давайте мы вас сфотографируем!» — окликнули нас с братом пацаны. Мы им тщательно позировали, хотели хорошо получиться на фото. А потом, когда я пришел в школу, то увидел результаты нашей фотоссесии в стенгазете. И меня возмутило, что качество фотографии было ужасное! Я, горя праведным гневом, решил показать им «класс», и сам не заметил, как втянулся в фотографическое дело. Стоит отметить, что у нас в семье все неравнодушны к фотографии!»

До июня 2014 года музей базировался на территории МБУ «Дом Молодёжных Организаций». Уникальная коллекция Николая Страшнова мирно существовала рядом со всевозможными творческими кружками города. Молодежь спешила на уроки рукоделия, кулинарии, театрального мастерства, не был забыт и Музей фотографии. В его стенах проводились фотоуроки и экскурсии, читались лекции, строились грандиозные планы на будущее.  Так было до июня 2014 года. Именно прошлым летом Администрация Самары реорганизовала «ДМО» а кружки, секции и Музей фотографии пнули на улицу.  Взамен никакие площади, подходящие под деятельность музея и галереи, не были предоставлены.

Николай достает из пыльных коробок две увесистых папки с документами, кидает на стол: «Вот здесь вся моя переписка с местными властями!», из органайзера приветливо высовывается конверт с радужными марками. Сотни писем с единым смыслом – мы очень сочувствуем вам, Николай Сергеевич, но помочь ничем не можем.

Ведётся безрезультатная переписка и встречи с разными уровнями администраций на предмет выделения для музея надлежащего здания (помещения), а именно: Минкультуры Самарской области, Департаментом культуры г.о.Самара, Министерством имущественных отношений Самарской области, главами администраций г.о.Самара.

Самарский государственный архитектурно-строительный университет (СГАСУ), сделал для СМФ 16 архитектурно-эскизных проектов Музея-галереи для возможной реализации строительства культурного объекта в Самаре, которые были взяты на рассмотрение в горадминистрацию и были там бесследно утеряны.

«Ходил на приемы бесчисленное количество раз. Еще когда в Минкульте была Рыбакова, потом Филиппов. Региональные власти спускали все на город. Шел к Шестопаловой. Она мне очень хотела помочь, так говорила, но не знала, чем, говорила, что не уполномочена выделять помещения. Развитие культуры в Самаре и Самарской области не является приоритетным направлением, отсюда такие проблемы у всех культурообразующих сообществ, организаций, творческих людей. Административная некомпетентность, безинициативность и нежелание взаимодействовать с жителями города в области искусства и культуры, довели до такого плачевного состояния культуру региона и города.»

Бесчисленные мытарства по инстанциям, записи на личные приемы, письма, ответы. И вот местные власти, решив отвязаться от надоевшего до зубовного скрежета Страшнова, сообщили ему, что помещение есть. Двухкомнатная «хрущевка» в жилом доме на Коллективном переулке. А, что вполне себе достойное место для музея! Бери и пользуйся. Только эта сорокаметровая квартира больше подходит для склада, нежели для помещения под музей с огромным количеством экспонатов. «Примерно, семь тысяч предметов, не считая литературы, и мелких вещей», — говорит Николай. – Чтобы разместить такое количество экспонатов, а также оставить место для галереи, фотостудии, лектория, складских помещений и лаборатории, необходимо помещение минимум в полторы тысячи квадратных метров. В идеале – двух или трехэтажный дом. Причем, я не прошу там даже делать ремонт. У меня много помощников среди горожан, и я уверен, что все отреставрируем и восстановим за свой счет. У властей прошу одного – дайте большое помещение! Вход в музей будет бесплатным».

Страшнов рассказывает о том, как в 2014 году, который, как известно, был годом Культуры в России, его пригласили в Москву. Собрав свои лучшие экспонаты, он на поезде отправился в столицу для участия в крупнейшей специализированной выставке.  В Златоглавой Николай познакомился с министром культуры Мединским, а уже в 2015 на «Интермузее» —  с премьер-министром Медведевым. Последний очень заинтересовался стендом самарского коллекционера, обещал, что по приезду в Самару навестит Николая в стенах музея. Только музея пока нет. Деньги за проезд и проживание в столице, кстати, Страшнову так и не возместили. В Москве ему сказали, что необходимо написать заявление по форме и отдать его в региональный минкульт. Прошел год, заявление, видимо, так и не рассмотрели.

«Мне предложили переехать жить в Ульяновск. Позвонили оттуда, из администрации и сказали, что дадут мне квартиру для проживания и помещение необходимых размеров. Но я не хочу ехать в Ульяновск, я хочу, чтобы музей находился в Самаре. Больше всего интересует вопрос, почему властям Самаре не нужны объекты культуры? В городе, который был испокон веков промышленным, и нет ничего кроме заводов, очень давно не строились никакие объекты культуры. Почему власти этого так не хотят, но при этом на словах они всегда «за» культуру и искусство? Известный дом купца Маштакова, который сейчас находится на реконструкции вскоре разместит в своих стенах экспонаты Первого музея частных коллекций. Изначально на это здание обратил внимание я, и идея создания такого музея принадлежит мне. Но вскоре, один местный богатый коллекционер, поняв, что купеческий дом является лакомым куском, опередил меня, и надавив на нужные рычаги, вскоре получит его в пользование».

Николай говорит, что в тех условиях, в каких сейчас хранятся уникальные экспонаты, они могут быстро прийти в негодность. Показывает на огромное зеркало в деревянной резной раме, оно сделано еще в девятнадцатом веке: «Вот раму повредили, причем в самом заметном месте. А что сделаешь? Переезды не сказываются благоприятно! Как реставрировать теперь – ума не приложу.» Коллекционер рассуждает о пыли, которая, несмотря на активную борьбу с ней, ровным слоем лежит на вещах, вздыхая говорит о тех вещах. Которые лежат в холодных гаражах, о химических смесях, которые используются для фотодела – им нужны соответствующие условия хранения. «Часть точно испортиться! Не вынесут порошки такого обращения!»

Екатерина Колесникова,  novayasamara.ru