Мнение антиквара: ощущение счастья через вещи

Фото © artinvestment.ru  А. Бельцова, тарелка "Маски", 1925, выставка "Рижский художественный фарфор. 1925-1940".

© antikvars.lv   Балерина, ЛФЗ.  Ваза, Франция, ампир, начало 19 века.

BaltNews поговорил с владелицей антикварного магазина Antiques Нине Земеле из Риги.

С Ниной Земеле мы встречаемся в ее антикварном магазине на улице Йомас в Майори. Вокруг — разноцветный мир старинных вещей: мейсенский фарфор, латвийский янтарь, русское серебро, акварели Петербурга. Каждая из вещей рассказывает о целой эпохе — розовой французской сахарнице в стиле ампир уже лет 200, а веселому пионеру с горном «всего» 70. Судьба свела их вместе в Риге.

— Российские покупатели любят тему «Счастливое детство», — Нина показывает пионера из коллекции фигурок советского фарфора. — Поднимает настроение, хороший подарок другу. Самые лучшие покупатели в Юрмале, конечно, россияне. Это в их характере: если есть средства, то никогда себе не откажут.

Очень много покупает творческая интеллигенция. Они общаются друг с другом — постоянные встречи, юбилеи, на которые принято дарить что-то значимое, стоящее и оригинальное. Это москвичи, которые приехали отдохнуть, плюс те, кто купил здесь недвижимость. Они хотят ее обставить и подбирают интерьерные вещи — очень любят модерн, арт деко, фарфор. Картины покупают и для дома в России, но тут надо получить разрешение на вывоз: подать заявку, сфотографировать — на это нужно три дня, а если ты сегодня решил купить, а завтра улетаешь, то картину придется оставить до следующего раза.

Нина филолог по образованию, антикваром стала почти случайно. Сидела 10 лет дома с ребенком, а когда решила вернуться на работу, оказалось, рабочего места уже нет. Антиквариатом занимались друзья, Нина и ее муж тоже решили попробовать и открыли маленький магазинчик, начав с продажи тех старинных вещей, которые хранились дома. Прошло 14 лет, Нина стала владелицей антикварного магазина в лучшем туристическом месте в Майори и очень любит свою работу.

- Здесь столько предметов из разных эпох, стилей, направлений искусства, как вы оцениваете стоимость вещи, отличаете подлинник от подделки?

— В Париже я пойду в Лувр и музей Орсе, туда, где настоящие вещи. Кроме удовольствия созерцать искусство, это еще и опыт. Если ты не видел подлинных вещей, то не сможешь отличить подделку, понять в чем разница. Вот, например, бронзовая фигурка лошади — это не оригинал, а реплика, повтор. Настоящая вещь более тщательная, о качестве говорят детали. Чем аккуратнее проработаны, казалось бы, несущественные нюансы, тем красивее вещь, и это признак ее подлинности. Если работа поверхностная, значит, повтор. Здесь есть коллекционные раритеты и недорогие реплики.

Популярность красивых вещей подстегивала любителей быстро заработать. Если за мейсенский фарфор хорошо платят, почему бы не делать нечто похожее, ставить клеймо а-ля Мейсен и пытаться предложить в два раза дешевле?

В Китае его подделывают. Но когда вы посмотрите на вещь, то легко определить подлинник.

Сложно бывает с серебром. Известно, что все любят 84-ю пробу — русское серебро. Берут красивое немецкое изделие, затирают клеймо и ставят русское 84-е. Или, например, ставят 84-ю пробу на красивый поднос с посеребрением. Когда начинаешь чистить, то посеребрение стирается, и ты видишь желтый металл — латунь.

- Но ошибки бывают?

— Я хорошо знаю то, что покупают у меня: фарфор, скульптуры, серебро. Зачем мне помнить все цены на ордена или монеты? Если поступает уникальная вещь, то смотрю справочники, консультируюсь с экспертами. Как продавец я должна людям объяснить, что они покупают и почему это столько стоит. Раза два-три вещь оказалась не тем, что мы думали, и пришлось вернуть деньги. Никто не застрахован от ошибок, даже крупные аукционы и эксперты. Думают, что оригинал известного художника, а оказывается копия. Например, есть работа предположительно Сурикова, где изображена девушка в кокошнике — одна из подготовительных картин к «Утру стрелецкой казни». И есть художественная экспертиза серьезного искусствоведа из Сибири, специалиста по творчеству Сурикова, который утверждает, что это подлинник.

Но для полной уверенности нужна технологическая экспертиза — анализ холста, соответствует ли краска тому времени жизни Сурикова, химическое обследование. Такую экспертизу мы в Латвии сделать не можем. Нужно нанять человека, оплатить ему командировку в Москву, получить разрешение на вывоз, заплатить за экспертизу — немалые деньги, тысячи евро. Кто возьмется, пожалуйста, может этим заняться. Сейчас картина стоит 30 тысяч евро, но если ее обложить всеми экспертизами, то она еще вырастет в цене. Эта картина уже однажды продавалась в Лондоне на аукционе, но поскольку не хватало экспертиз, нет явной подписи Сурикова, то ее не рискнули купить. Но, может, Суриков подпись не ставил, поскольку это подготовительная картина… 

Немцам дорого, а наши уже все купили

Заходит пара пожилых немецких туристов в панамках: «Хелло!» Они минут десять прогуливаются по магазину, говорят нам «Бай-бай» и уходят.

— Если немцы что-то купят хоть за 300 евро — это невероятная удача. Иностранцы в Латвии — очень плохие покупатели. Во-первых, у них не было нашего советского дефицита. Отсюда все вывезли, и когда начали поступать красивые вещи, то наши стали жадно покупать — ведь качество лучше, чем советское. Во-вторых, иностранцы едут сюда с ожиданием, что страна небогатая и можно здесь недорого купить. Но очень озадачены тем, что у нас ничуть не дешевле, а даже дороже. То, что мне ставят на продажу дилеры, они закупают в Европе. И иностранцы покупают разве что рижский сувенир — фигурку какую-нибудь.

- Что пользуется спросом у латвийских покупателей?

— В Западной Европе антикварщики идут по пути специализации. Кто-то стекло продает, кто-то нумизматику, серебро, мебель. У нас это невозможно — нет такого рынка, чтобы мы занимались узкой темой. У меня объекты коллекционирования — советский фарфор, рижский фарфор, который покупают и местные и приезжие, кто-то любит и покупает модерн. Раньше у меня были целые альбомы со старыми открытками Юрмалы, теперь этого нет совсем, все раскупили.

Когда началась новая эпоха государственности и люди стали интересоваться историей края, где они живут, то стали собирать все, что связано с довоенной Латвией. В последнее время проснулся огромный интерес к старому довоенному янтарю, открыткам и фотографиям. Кто хотел продать, уже продал, все уже в коллекциях. Если он захочет продать или обменять в будущем — вещь будет стоить дорого и продаваться на аукционе.

- А вы продаете на интернет-аукционах?

— Мне нет смысла. Я работаю как комиссионный магазин, не занимаюсь поиском вещей, могу купить что-то для себя лично, например, на еbay. Я купила квартиру и теперь хочу ее обставить тем, к чему лежит душа — уже есть большой китайский стол, бельгийский гобелен, настенный канделябр.

На аукцион нужно идти с интересным материалом, за который люди готовы биться. У меня почти нет таких коллекционных вещей. На аукционах играют на психологии, азарте, особенно мужчины — «у меня есть деньги, я хочу это купить так, чтобы все видели». Они впадают в раж, борются. Продавец может неожиданно получить в несколько раз больше, чем планировал. Готов был отдать за 800, а она за 2500 ушла. Все довольны. Здесь можно использовать человеческие слабости, почему бы не поиграть? Сейчас появилось новое поколение людей, которые предпочитают делать покупки в интернете, потому так популярен ebay и интернет-аукционы. Им неинтересно бегать по магазинам, а нравится поторговаться, можно купить дешево, если кто-то вовремя не обнаружил, что вещь дорогая.

 — А нет ли опасности, что купишь подделку?

— Серьезные вещи, где важна подлинность, обычно продают не на интернет-аукционах, а вживую. Но на интернет-аукцион тоже можно предварительно прийти, потрогать, изучить. И устроители интернет-аукционов отвечают за подлинность вещи, можно предъявить претензии, если они неправильно атрибутировали вещь. Все антикварщики дорожат своей репутацией. Можно искренне заблуждаться, но если ты подсунул фальшивку и выдал за подлинник, то это всем становится известно.

- Почему людям интересно коллекционировать?

— В Латвии коллекционируют все, что связано с историей — открытки, письма, значки, знаки, оружие, форму, рижский фарфор, произведения искусства. Это предмет гордости, если ты собрал что-то, касающееся истории, искусства, страны, где ты живешь. Россияне любят русское, латыши латвийское, немцы — Мейсен. Любая вещь может быть объектом коллекционирования, даже пакетики сахара в кафе. Все, что несет печать времени, может быть интересно. Если собрана коллекция, то видна тенденция, можно сделать обобщения, сопоставить, и это затягивает. Стоит кому-то из друзей подарить на день рождения нечто антикварное, это захватывает, и люди начинают продолжать.

Кто-то собирает эти маленькие чашечки для эспрессо, кто-то русские чайные чашки. Каждый находит свою тему, но всегда нужно ограничить себя, иначе утонешь в материале. Однако чем больше себя ограничиваешь, тем интереснее поиск, труднее найти. Приходится изучать вопрос, чтобы видеть различия и нюансы. Очень часто коллекционеры знают больше антиквара, я люблю с ними консультироваться и их слушать.

В магазине появляются русские парень с девушкой и идут прямо к Нине. Видно, что девушка очень хотела купить и наконец-то решилась, она раскрывает кулачок и кладет деньги на стол: «За 60 уступите?» — «Конечно». Нина достает старинный кулон — на серебряной подвеске маленькая ручка из слоновой кости показывает фигу. Крутая вещь — для тех, кто понимает. Мы продолжаем разговор о коллекционерах.

- Когда приходит по-настоящему красивая вещь, испытываешь волнение, священный трепет. Как не начать коллекционировать?

— Недавно мне пришлось зайти в современный интерьерный магазин за пластиковыми контейнерами для обуви. Я там почувствовала себя несчастной. Такая мне кажется убогость во всем — штамповка ужасная из дешевого материала. Не понимаю людей, которые говорят: «Ну это же старое…» Что значит «старое»? Это вещь, куда была вложена душа человека. Вот ваза — настоящий фарфор, расписано вручную, форма оттачивалась веками. А это прекрасная тарелка с клеймом Вены 19-го века. Что отличает 19-й век?— Роспись. А это Вена 20-й век. Сравните: там все рукой нарисовано, а здесь накатом наносится по трафарету.

Чем ближе к нам, тем больше условностей, штамповки, тем грубее масса. А это первые годы советской власти, Рабоче-крестьянская Красная армия, серп и молот. Интересно то, что несет на себе отпечаток времени. Если ты видишь это время, чувствуешь его через вещь, тогда она становится коллекционной.

Вот Киев, 70-е годы, серия фигурок к «Бахчисарайскому фонтану» — Мария и Хан Гирей. Фигурка передает характер и страдания героини, переодетой в восточные одежды. Она молит о любви, которую не может дать, и умирает, отравленная Заремой.

А что такое современное?— Никакого духа живого нет. Смотрите, здесь вроде бы тема советская — мальчик в ушанке и с санками, но это уже 90-е годы, делает Украина, «Коростень». Это стилизация, и сразу чувствуется неискренность. Или вот еще лицо мужичка какого-то, при чем здесь пионерский галстук и кукуруза? Если бы в 50-е годы сделали подобное, оно бы выглядело иначе. Я так и говорю покупателям, хотя моя задача продавать. Но мне никто не будет верить, если я буду фальшивить. Если спрашивают мое мнение, то я отговариваю.

Вот олимпийский мишка, сделанный в 90-е годы, и сразу видна фальшивая улыбка. А вот этот — наш, настоящий. Стоит два-три раза увидеть и потрогать, и сразу чувствуешь. Да, наивно, но такое было время, и все искренне верили.

Много лет назад женщина пришла и спрашивает, нет ли у меня нот к детским песенкам одного композитора. Я говорю: «А почему именно эти ноты вам так нужны?». «Они у меня стояли в детстве на пианино. Мы много выбросили, а теперь я хочу все воссоздать». Наверное, человеку стало одиноко, что-то не сложилось, а в том детстве он был счастлив. И теперь пытается через вещи вернуть это ощущение счастья. Чтобы стояли ноты, которые он в детстве слушал и любил.