Парень добывает и продает палеонтологические находки

 27-летний киевлянин Дмитрий Пилипенко умудрился сделать бизнес на окаменелостях и скелетах.

Ассортимент окаменелостей впечатляет: здесь вам и челюсть мозазавра, которому 85 миллионов лет, и зубы древних акул, и даже скелет настоящего динозавра, которому больше сотни миллионов лет. Цены тоже не менее впечатляющие: есть экспонаты, стоимость которых исчисляется тысячами долларов, и самое удивительное, находятся безумцы, готовые эти деньги платить.

В честь древней акулы чуть не назвал сына Мегалодоном

На продажу Дмитрий выставляет далеко не все. Самые уникальные находки собирает для своего палеонтологического музея, их уже набралось полтысячи с гаком. Все экспонаты коллекционер хранит дома на Куреневке. Мелкие окаменелости – под замком в прозрачной витрине и серванте, более габаритные – на полу и на стеллажах. Прямо под ногами в гостиной несколько гигантских моллюсков – аммонитов, в углу прислонена к стене челюсть мозазавра, а из-под стола выглядывают рога первобытного степного быка, предка зубра. На его останки аквалангист случайно наткнулся в днепровских глубинах: по подсчетам ученых, этим костям более 40 тысяч лет.

– Жена не ругает, что в доме столько камней и скелетов?

– Нет, но если что-то попадает в спальню, то моментально оттуда выносится, – улыбается Дмитрий. – Для нее шоком было, когда я решил сына назвать Мегалодоном – это самая крупная акула, известная человечеству. Друзья стали отговаривать, в итоге назвали Радомиром.

То, что мы застали предпринимателя дома, – почти чудо: большую часть времени он проводит на выставках и в поисках новых экспонатов.

– Вчера вернулся из Тернопольской области, ездил на Днестровский каньон. Вот 20 кило камней привез, нужно все это добро разобрать, – Дима, показывает на рюкзак с окаменелостями. – Днестровский каньон – уникальное место, если повезет, можно панцирных рыб найти, им более 360 миллионов лет, это самые древние рыбы. Находки такой сохранности есть только у нас и в Шотландии, поэтому они на вес золота. В Украину за древними рыбами едут поляки, немцы, россияне.

– И что? Любой желающий может так просто добывать окаменелости, никаких разрешений не надо?

– Если ничего не взрывают, бульдозерами не роют и это не рабочий карьер или заповедник, то ищи сколько хочешь. В основном у нас этим делом занимаются такие же любители-одиночки, вооруженные геологическими молотками, как я. В Украине уже давно масштабных палеонтологических экспедиций не проводилось – нет средств у музеев и научных институтов.

Хотя искать есть что. Как-то на Русановке моему другу по-счастливилось найти зуб мамонта. В Григоровке Черкасской области можно отыскать раковины предков кальмаров – белемнитов, в народе их называют «чертовы пальцы». В Крыму, недалеко от Коктебеля, – окаменелые деревья юрского периода. Возле Каменец-Подольского находят останки ракоскорпионов. К слову, в мире известны лишь украинские и нью-йоркские ракоскорпионы. Только американцы своих ищут с серьезной техникой, которая позволяет поднимать целые пласты пород. Им удалось откопать целого двухметрового ракоскорпиона. Представляете себе членистоногое длиннее человека? У нас же пока находят лишь фрагменты.

У аммонитов нетоварный вид, зато панцирные рыбки на вес золота

Сверху на шкафу в гостиной восседает динозавр – гордость коллекционера. Подобного экспоната нет ни в одном отечественном музее палеонтологии.

– Этот красавец родом из пустыни Гоби, и ему 122 млн лет. Причем у него все косточки, кроме ребер, настоящие, – хвалится предприниматель. – Купить его помог мой заграничный партнер. Правда, чтобы переправить динозавра в Украину, его пришлось пересылать по косточкам в несколько этапов. Потом научный сотрудник из палеонтологического музея собирал весь скелет.

– И во сколько вам обошлось это чудо природы?

– В безумную сумму, – улыбается Дмитрий. – Могу сказать лишь, что сборка стоила тысячу долларов.

Около 80% окаменелостей Дима покупает за рубежом: в США, Марокко, Китае, Франции, Бразилии. Местные находки, по словам предпринимателя, неконкурентоспособны.

– Из того, что добывается в Украине, за рубежом котируются только панцирные рыбы. Хотя природа нас не обделила, – говорит коллекционер. – Те же аммониты встречаются довольно часто, но на внешнем рынке они не востребованы. Покупают в основном российские. Все потому, что у наших вид нетоварный: чтобы их облагородить, нужны специалисты по обработке окаменелостей, а в Украине их нет. Да что там говорить, когда украинская палеонтологическая школа вообще исчезает. В наших вузах нет даже такой специальности, как палеонтолог. Хотя в той же России палеонтологические экспедиции финансируются государством.

К слову, в России чуть ли не промышленная добыча окаменелостей. Ежегодно одних только бивней мамонта россияне экспортируют на миллионы долларов (кило такого материала стоит $200).

По образованию Дима связист (окончил ГУИКТ, бывший Киевский институт связи). Хотя по специальности ни дня не работал.

– То, что из меня связиста не получится, было ясно изначально, – признается Дмитрий.– Я рос в необычной семье. Папа всю жизнь собирал старинные вещи. В шесть лет меня впервые привел в клуб коллекционеров, но собирательством заразить тогда так и не удалось. У мамы свой бизнес – продажа украшений. Она и меня к этому делу приобщила. Бизнес хоть и не оригинальный, но прибыльный. Возможно, до сих пор бы им занимался, если бы не один случай. Как-то на выставке увидел древние окаменелости. Я был поражен, что мог купить вещицы, которые до этого видел только в музее. Накупил себе разной мелочевки на $100.

Эти $100 и стали стартовым капиталом бизнеса. Через пару недель, наигравшись окаменелостями, парень решил их продать. Покупатели нашлись в тот же день, причем продал палеонтологические находки Дима уже в два раза дороже.

– Я был удивлен еще больше: оказалось, что это не только интересно, но и прибыльно.
Правда, деньги для коллекционера – не главная цель. К тому же в этом деле о стабильном доходе мечтать не приходится.

– Основной заработок приносит продажа дорогих экспонатов, но почти всю выручку вкладываю в еще более ценные, – рассказывает предприниматель. – В среднем пара тысяч долларов в месяц остается.

Товар у Дмитрия на любой вкус и кошелек, но наибольшим спросом пользуются раковины аммонитов (их в основном берут для дизайна интерьера) и акульи зубы, самых разных возраста и размеров. Через руки киевлянина прошел самый крупный в СНГ зуб мегалодона длиной 16,5 сантиметра.

– Среди моих клиентов немало настоящих ценителей, которые сознательно вкладывают деньги в экспонаты музейного уровня, а это тысячи долларов, – говорит Дмитрий. – Кто-то пополняет ими свои частные музеи (геологические, палеонтологические, есть практически в каждом областном центре), а кто-то просто любит старинные диковинки. Это ведь отличная инвестиция. Тот же антиквариат, который с годами только дорожает. К тому же, раскопки со временем будут приносить все меньше результатов, и цена на эти окаменелости резко возрастет.

Юрий Семенов, старший научный сотрудник Киевского палеонтологического музея:

– В украинском законодательстве есть четко прописанные пункты касательно археологических находок, но не по поводу палеонтологических. По закону, все, что находится в земле, принадлежит государству, но никаких карательных мер для того, кто нашел и унес древнюю окаменелость, не предусмотрено. Если группа ученых едет в палеонтологическую экспедицию, институт или организация, которую они представляют, должна выдать открытый лист – разрешение на раскопки. Но это сущая формальность, все равно его проверять никто не будет.

Марина ОСИЙЧУК