Накануне 65-летнего юбилея Победы возобновились поиски трофейных культурных ценностей.

Реституция - одна из военных тем, не утративших остроты до сих пор. 27 апреля вернулись в Петергоф из Германии решетка дворца Марли, вывезенные в войну. А перед этим в Москве прошла российско-немецкая конференция по перемещенному искусству. Причем форум о российских культурных утратах инициировала именно немецкая сторона. О том, где сегодня ищут трофейные ценности и какова судьба находок, обозреватель "Недели" Ирина Мак расспросила координатора конференции с российской стороны - советника директора Государственного Эрмитажа и эксперта Союза музеев России по вопросам реституции, доктора исторических наук Юлию Кантор .

Конференция носила практический уклон: речь шла о создании совместных российско-немецких исследовательских групп. Что важно, поскольку долгое время искали только те ценности, которые выявила в 1943-1946 годах ЧГК - Чрезвычайная государственная комиссия по установлению ущерба, нанесенного немецко-фашистскими захватчиками. Все, что нашли после войны в Германии, вернули СССР. И тема заглохла на десятилетия, поскольку российский закон о перемещенном искусстве был принят лишь в 1992-м. В 1994 году его подкрепили поправками, в 1997-м окончательно сформулировали. Россия вписалась, хотя и с оговорками, в международное законодательство, и только тогда процесс пошел.

Конкуренты по грабежу

В 1940 году шеф по идеологии НСДАП Альфред Розенберг возглавил оперативный штаб для организации государственных грабежей в захваченных странах Восточной Европы. В 1942-м сотрудники штаба уже имели военные звания. И в 1943-м из России через Прибалтику (Розенберг был прибалтийским немцем, его штаб размещался в Риге) в Восточную Пруссию ушло около 40 товарных вагонов с награбленным. По данным, приведенным Юлией Кантор, до середины 1943-го штаб Розенберга провел 2256 акций на оккупированных территориях СССР, из них 375 в архивах, 957 в библиотеках, 402 в музеях. По морю вывезли 427 тонн ценных грузов. 173 музея России и более 200 на Украине и в Белоруссии были ограблены полностью. В 1944-м Розенберг требовал у Министерства путей сообщения 1418 (!) товарных вагонов, рассчитывая забить их под завязку.

- Но у Розенберга были конкуренты, - говорит собеседница "Недели". - В частности, "Наследие предков" (Ahnenerbe): структура, созданная в 1935 году Гиммлером и в 1942-м включенная в состав СС. Она была ориентирована на коллекции доисторического и раннеисторического периода. Во время войны они проводили раскопки в Крыму, на Кавказе, на северо-западе России. Например, раскапывали интереснейшие курганы на реке Оредеж, под Новгородом. Эти раскопки, кстати, имели еще цель "доказать превосходство арийской расы" и предъявить миру "следы благотворной немецкой колонизации", оправдав таким образом расширение жизненного пространства - Lebensraum.

- Часть вывезенных древностей - в основном то, что было найдено на Северном Кавказе и Юге России, по решению Потсдамской конференции вернули в СССР до середины 1950-х. Где остальное - неизвестно. Что-то разбрелось по коллекциям, что-то не довезли... Сборные пункты ценностей располагались в Судетах, в Верхней Силезии, в Австрии. Общее количество утраченного неизвестно до сих пор. В Западной Германии было около 1700 хранилищ. 80% из них оказались к 1945-му в американской зоне оккупации, 20% - в советской, - продолжает Юлия. - Американцы создали у себя четыре огромных хранилища (collecting points) и все вернули владельцам. 273 645 единиц хранения в 1945-1948 годах отправили в СССР, более 30 тысяч объектов искусства - в Голландию, Францию, Чехию...

Конечно, не одна Германия вывозила наши шедевры: вывозили страны, входившие в гитлеровскую коалицию. В Новгороде, например, стояла испанская "Голубая дивизия", которая либо разворовывала бесценные книги, иконы, предметы декоративно-прикладного искусства, либо варварски уничтожала их. Сохранились отчеты немецких уполномоченных, писавших раздраженные донесения в Берлин о том, что ничего из предписанного к вывозу нет, и средневековые фолианты валяются раздерганные на сигареты и туалетную бумагу, покрытые кучами нечистот... Сколько вывезли испанцы - никто не считал. В ноябре 2004 года Министерство обороны Испании вернуло в новгородский Софийский собор купольный крест.

Архивы сгорели, коллаборанты разбежались

Самое печальное в вопросе реституции - то, что уходит время и с ним уходят свидетели. А в нашей стране - отдельная проблема: перед войной были репрессированы многие музейщики. Особенно те, что хранили "буржуазное искусство" и предметы религиозного культа. Список пропавших икон составить почти невозможно - из специалистов, работавших перед войной, живы единицы, фотографий ценностей почти нет.

- Осложняет поиск и неразбериха, царившая в наших архивах на протяжении многих лет, - уверена Юлия Кантор. - В некоторых городах архивы просто сгорели в пожарах войны. Еще одна проблема - коллаборация - тема, бывшая в СССР под запретом. Немцы мобилизовывали советских искусствоведов, и в немецких отчетах говорится о русских сопровождающих. Многие из тех, кто сопровождал по пути в Германию русское искусство, домой не вернулись. Нужно исследовать дневники, выявлять имена тех, кто был нанят немцами. Добровольно или принудительно - второй вопрос. И искать пропавшие вещи.

Опознать, выкупить и вернуть

Сотрудники Павловского заповедника привезли на конференцию в Москву свежий документ: в каталоге одного из крупнейших аукционов обнаружена ваза, бывшая в 1940 году на экспозиции в Павловске. Им ответили, что предоставило вазу на аукцион частное лицо, а откуда она у него - коммерческая тайна. Было сказано: "Мы постараемся, чтобы кто-нибудь купил ее для вас и передал России". На этом месте с надеждой вернуть вазу в Павловск можно было бы и проститься, если бы копии документов тут же не взяли представители Фонда прусского культурного наследия, которые обещают провести юридическую работу, а если потребуется, то и найти деньги на выкуп музейной вещи. Правда, ваза может уплыть...

- Примеры счастливых возвращений есть. Лет пять назад министр культуры ФРГ вернула в Петергоф скульптуру "Молящийся мальчик", - приводит пример Юлия. - Правда, ее происхождение пришлось долго доказывать. Недавно из Праги вернулись домой две псковские иконы: на обратной стороне досок были псковские инвентарные номера. Бывает, частные коллекционеры, купившие краденое на аукционе, выяснив сомнительный провенанс, возвращают покупку. Недавно так нашли икону: ее вернула немка, чей муж привез икону с фронта. Другую икону купили на блошином рынке. И тоже вернули.

Иногда частные лица возвращают краденое бесплатно. В других случаях стоят стеной: дескать, добросовестно приобретенное... Международное право такие случаи не регулирует. И тогда вещь выкупают - редко российские спонсоры, чаще немцы.

Меняем собор на "мадонну"

Особенности реституции в отношениях с Германией понятны - вывозили ценности не только из СССР, но и - когда ход войны повернулся - обратно.

- Не стоит "считаться потерями", - считает Юлия Кантор. - Нужно помнить, кто начал войну. Все-таки вектор истории перемещенного и варварски уничтоженного во время Второй мировой войны искусства вел с востока на запад. И это непререкаемое обстоятельство не имеет срока давности. Когда в 1942 году была создана ЧГК, там всерьез обсуждался вопрос, сколько "Сикстинских мадонн" эквивалентно храму Спаса на Нередице. Исходя из бесценности этих произведений, эквивалент найти невозможно. Но я вам приведу другой пример. Восстановленный храм Успения на Волотовом поле - один из ранних образцов каменного новгородского зодчества, с уникальными фресками. Несколько месяцев храм был на линии стабилизации фронта и рухнул от постоянной вибрации. Причем рухнул фресками вниз. К сожалению, после войны не было проведено консервации - это вообще характерно для Новгорода и Пскова. Все потекло и смешалось с землей. Там были миллионы кусочков, я видела их в реставрационных мастерских. Реставрацию финансировал Ruhrgaz. Она шла 10 лет и была закончена только в прошлом году. Работа ювелирная - считается, что в России лучшие специалисты по восстановлению руинированной живописи.

Сколько "мадонн" в этом храме - никто не считал. Но, помимо компании Ruhrgaz, $1520000 выделило на это правительство ФРГ. Параллельно российская сторона передала из Эрмитажа витражи из Мариенкирхе во Франкфурте-на-Одере XV века, принадлежавшие религиозной общине и по нашему закону подлежащие возвращению. Одно из самых громких возвращений нам - панно "Осязание и обоняние" - единственное уцелевшее из Янтарной комнаты. Эту историю раскрутили журналисты Spiegel и профессор Вольфганг Айхведе - руководитель Института Восточной Европы при Бременском университете, благодаря которому было найдено и возвращено в Россию большинство пропавших в войну ценностей. Вроде бы солдат вывез это панно в рюкзаке... К моменту возвращения оригинала "Осязания и обоняния" была восстановлена копия. И увидев оба панно, все были поражены мастерством художников, восстановивших панно с такой точностью.

Выйти из спецхранов

Когда принимался российский закон о реституции, его составители исходили из постулата: все, что пропало после войны в наших музеях, - наше по праву. Но даже в этом законе есть исключения: мы возвращаем церковное имущество и собственность жертв нацизма. Между тем до сих пор в России хранятся среди прочего картины из коллекций венгерских евреев Херцога и Хатвани, захваченных нацистами и вывезенных в конце войны нашими солдатами. В частности, "Апостол Иаков" Эль Греко.

- Эти вещи поступали в 1950-е годы в музеи разных городов из единого советского Госфонда, - комментирует это Юлия. - Провенанс не обсуждался, потому что мы подписали конвенцию о том, что искусство не может быть предметом репарации. В советское время мы вернули лишь коллекции Дрезденской галереи, "Зеленых сводов" и Пергамон-музеум. Это требовалось для "замирения" с ГДР, где после смерти Сталина произошли серьезные политические инциденты. В целом же в советском партийно-государственном руководстве в отношении перемещенного искусства тогда доминировала вполне наполеоновская точка зрения - раз завоевано, значит, наше. Кроме того, обретенные ценности воспринимались как компенсация понесенных потерь времен Великой Отечественной, хотя по международным соглашениям предметы искусства не могут являться объектами репарации. Кстати, если бы вывезенные в СССР вещи были сразу показаны публично, это заметно упростило бы процесс их последующей "легализации". Но этого не произошло: Сталин хотел создать музей в Москве, где экспонировались бы вещи из поверженной Германии. Из-за недвусмысленных ассоциаций с Гитлером, намеревавшимся открыть в Линце музей искусства оккупированных фашистами стран, музей так и не открыли. И десятки тысяч вещей остались в спецхранах. В спецхраны наших музеев, где хранились вывезенные ценности, не допускали практически никого: лишь узкий круг специалистов, занимавшихся их реставрацией. И им настоятельно рекомендовалось "не разглашать". Первым музеем, открывшим секретные фонды, стал Эрмитаж, устроив в 1992-м выставку "Неведомые шедевры". Это была позиция, в свое время очень критикуемая, директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, считавшего, что надо раскрывать спецхраны.

В 1996-м, тоже в Эрмитаже, показали выставку классического модерна из немецких коллекций. И тогда уже Пушкинский музей предъявил миру "Золото Шлимана". Потом была "Эпоха Меровингов" в Эрмитаже - совместный российско-немецкий проект. Немцы хотели показать ее в Германии, но вмешалась политика: статус находящейся с 1945 года у нас части коллекции, мягко говоря, не бесспорен с точки зрения международного права. И выставку за границу не повезли.

Не увидели в Германии и 362 рисунка из Бременского Кунстхалле, спасенных капитаном Балдиным во время войны. Эта история - настоящий детектив: в июле 1945-го бойцы 38-й Пинской инженерно-саперной бригады 61-й армии нашли в подвалах замка Карнцов (земля Бранденбург) ящики с рисунками - Рембрандта, Дюрера, Коро, Гойи, Моне... 362 рисунка и две картины из них спас капитан Виктор Балдин, архитектор, до войны - реставратор Троице-Сергиевой лавры. Именно спас: солдаты растаскивали шедевры на самокрутки и брали с собой, соблазнившись голыми телами на полотнах. После войны Балдин передал коллекцию в Музей архитектуры, который впоследствии сам возглавлял. Прошедший войну и имевший свой счет к немцам, Виктор Иванович мечтал, тем не менее, вернуть рисунки Германии. Безуспешно. Зная о неудаче Балдина, другой боец 38-й бригады, тоже художник, в руках которого оказался 101 рисунок, не пошел официальным путем. И в начале 2000-х сумел передать их немцам - анонимно.

- В 2003 году российско-германская комиссия достигла согласия по судьбе коллекции, - говорит Кантор. - Решили, что 19 рисунков и одна картина Гойи останутся в России. В 2003-м Эрмитаж показал бременские рисунки публики, после чего в Берлине объявили, что коллекция возвращается. И тут Госдума заморозила вывоз. Ведь для каждого такого акта передачи принимается соответствующий закон. 4 октября 2007 года Генпрокуратура РФ объявила, что притязания Бремена аннулированы.

В этой и подобной ей историях смущает явное несоответствие: если власти - государственные и музейные - считают, что по отношению к перемещенным шедеврам они в своем праве, можно бы все показать. А раз не выставляют, значит, повод для сомнений все же есть. И есть он только потому, что Россия - точнее, СССР - упустила время.

- На сайте www.lostart.ru есть постоянно обновляемый раздел "Культурные ценности - жертвы войны" с полным списком взаимных передач и возвратов, - говорит Юлия Кантор. - Напомню, что Россия недавно удовлетворила реституционные претензии восьми стран ближнего и дальнего зарубежья: Голландии, Венгрии, Украины и других. В июне 2001-го Голландии были возвращены 22 архивных фонда (1186 дел) нидерландского происхождения. 20 февраля 2006 года Венгрии возвратили так называемую "Шарошпатакскую библиотеку". 27 сентября 2001 года во время посещения президентом Путиным Дрезденской галереи музею передали три картины, которые еще оставались в нашей стране после того, как в 1958-м была возвращена вся коллекция. Но и сегодня в музеях различных регионов - от Москвы до Сибири - есть вещи "военного" немецкого происхождения. Их нужно показать. Многие деполитизированные немецкие коллеги считают так же. Слава богу, мир открыт, значит, перемещенное искусство - вне зависимости от границ - должно выйти из запасников 

Эпоха спецхранилищ закончилась?

Президент Союза музеев России, директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский: 

- Музейщики давно нашли рецепты грамотного отношения к теме перемещенного искусства. Эпоха спецхранилищ и запасников закончилась. "Трофейные" вещи выставляют на постоянных и временных экспозициях, в том числе на совместных, российско-германских. Доступность искусства важнее имущественного спора. Его решение можно - и нужно - отложить на будущее, как решение вопроса о статусе Иерусалима. Разговоры "отдать - не отдать" примитивны и имеют провоцирующий привкус. Музеи двух стран ведут интеллигентный диалог, и чем меньше он будет политизирован, тем эффективнее будет идти.

Директор ГМИИ им. А.С. Пушкина Ирина Антонова 

- Есть закон о перемещенных ценностях, я с ним полностью согласна. Хотя кое в чем он даже недостаточен. Не буду сейчас говорить о военных потерях, произнесу лишь то, в чем глубоко убеждена: наша страна в этой сфере никому ничего не должна. Между тем в свое время мы вернули Германии невероятные сокровища... То, что у нас осталось, принадлежит нам...

(из интервью "Известиям")

Главный хранитель Музея архитектуры имени Щусева Ирина Седова: 

- После войны, году в 1947-м, Виктор Балдин передал трофейные рисунки архитектору Щусеву. Они лежали у нас в музее в запасниках. Балдин пытался рисунки вернуть в Германию, писал Брежневу... В начале 1990-х коллекцию увезли в Эрмитаж, на выставку, а когда вернули, прошел слух, что это копии, а оригиналы отдали немцам. Это была ужасная история: обвинения исходили от Николая Губенко, тогда уже депутата Госдумы, он выступал против передачи рисунков Германии. Минкульт создал комиссию: мы просмотрели каждый лист и убедились, что все - подлинники. Когда Губенко к нам в первый раз пришел, я сказала ему, что хорошо бы легализовать эти вещи и показать. Потому что здесь представлены все европейские школы: Ватто, Дюрер... У нас такого Дюрера нет. И импрессионисты - Тулуз-Лотрек, Дега, потрясающие итальянцы... В 2003-м вся Балдинская коллекция была выставлена в Музее архитектуры. После чего у нас ее забрали, и где она сейчас, я не знаю. Возможно, в Росизо. Очень жаль, что сегодня эта тема под запретом.
"Неделя"