Главная Клуб Темы Клуба
Ювелирные
"Сады" в садах" - Новая ювелирная коллекция Van Cleef & Arpels Les Jardins.
Трудно себе вообразить такое количество изумрудов, рубинов и бриллиантов, что украшали шеи, руки и плечи гостей, собравшихся на зов Van Cleef & Arpels. Слетевшиеся на шорох драгоценных камней из Европы, Японии и Китая, США, России, Украины клиенты несли эти знаки отличия как маршальские звезды — знак того, чем куплено право их участия в тайной вечеринке на аллеях французского замка. Если бы им вздумалось разом прилететь в Москву, работа шереметьевской таможни была бы парализована на месяц.
Новая коллекция называется Les Jardins, или "Сады", и можно было догадаться, что ее покажут в саду. Но выбор места оказался неожиданным — не Версаль, не Тюильри, а замок Груссе в сорока километрах от Парижа. Здесь на тридцати гектарах парка наш современник эстет и богач Шарль де Бестеги устроил в середине ХХ века настоящий романтический замок — с пирамидами, бельведерами, маяками, игрушечным усадебным театром, который открывали в 1957 актеры настоящей Comedie Francaise.
Открытие коллекции Les Jardins было прогулкой по знаменитому парку — с главными вещами, представленными в садовых павильонах, где мраморные статуи гордо показывали свои ювелирные обновки вроде колье "Храм Венеры" на Венериной шее. Маршрут завершился в замке, где гостей принимал его нынешний владелец Жан Луи Ремиле. "Наверное, нелегко содержать все это великолепие",— спросили мы его. "Да, непросто, но я ни на минуту не жалею о том, что купил замок Груссе десять лет назад",— ответил он, подняв вверх усы и бородку, и заспешил поприветствовать подходившую Катрин Денев.
В тот вечер ювелиры Van Cleef & Arpels показали, что бриллиантовые бастионы французского люкса по-прежнему нерушимы, словно древние египетские пирамиды. В сущности сама коллекция Les Jardins именно такой пирамидой и является. Это гигантский памятник, в котором собрано все самое лучшее, пламенное, фирменное, накопленное десятилетиями, нажитое в непосильной борьбе за первенство в люксе.
Всего "Садов" четыре — французский, итальянский в духе Ренессанса, романтический английский и восточный. Очевидно, что ювелиры ставили своей задачей показать богатство мировой флоры. Однако в этом географическом приеме скрывался и еще один смысл, абсолютно технический. Дело в том, что каждый тематический "Сад" получил свой собственный стиль и свои собственные драгоценные камни. Разумеется, как это обычно бывает у VCA, солирующая флористическая тема оказалась дополненной темой архитектуры и паркового искусства. VCA — ювелирные классицисты, которые могли бы заслужить похвалу устроителей регулярных парков эпохи Людовика XIV. Для VCA, как и для создателя парка Версаля, природа не существует сама по себе, она непременно должна быть оформлена человеческим разумом.
Разбираясь в невероятных сокровищах Les Jardins (а тема "Садов", то есть флористика, является фирменной для VCA), нам удалось обнаружить и отдельные новые повороты навеки слаженной пьесы. К ним можно отнести использование цветного жемчуга, вышедшего было из моды в прошлом году, и пастельную палитру (например, бледно-розовый оттенок, соединенный с бледно-желтым), а также кабошоны (в коллекции представлено восхитительное колье из изумрудных кабошонов).
Особенным предметом также следует признать браслет-аграф, созданный из трех рядов круглых сапфировых бусин, скрепленных увесистой бриллиантовой "брошью". Браслет-аграф — сложная в исполнении вещь. Бусины должны быть ровной формы, ловкого, правильного размера — и здесь у VCA все было сделано, разумеется, идеально. Палитра у браслета-аграфа от VCA классическая, торжественная, синяя с белым. Поскольку таких браслетов пока немного, стоит, вероятно, говорить о том, что именно этот предмет станет сердечно желанным для коллекционеров. Тем более что этому браслету аккомпанируют серьги и колье, а значит, можно говорить о цельном французском ампирном гарнитуре. Остается отметить, что браслет-аграф является сейчас топовым украшением haute joaillerie — помимо VCA его также предложил и дом Cartier (например, в недавней линии Black & White).
Не менее востребованным окажется и неожиданный почти авангардный жемчужный сет, состоящий в настоящий момент из колье и серег (как это обычно бывает у VCA, половина украшений еще находится в стадии производства). Жемчуг белого, кремового, бежевого и золотистого оттенков собран в невиданные барочные с каким-то даже чарующим эротическим подтекстом гроздья. Венчают эти жемчужные гроздья трогательные бриллиантовые лепестки, подвешенные на бриллиантовые же арабески. И все дальше и дальше тянется плодоносная драгоценная ветвь, планомерно загибаясь вокруг шеи. Словом, это типичный рог изобилия, развернутый в украшение.
Отдельной строкой стоит отметить и бриллиантовое кольцо с круглым опалом-арлекином. И вот опять VCA дерзновенно вступает в конфликт с тенденциями, как бы говоря: нам здесь, на Вандомской площади, нет дела до трендов, мы же смотрим в вечность. Так, опалы попытались было войти в моду три года назад, но их природная редкость и плохая в Европе, особенно во Франции и Испании, репутация (этот камень считается приносящим слезы) не позволили опалу прорваться в ряды лидеров. Сегодня его место заняла прагматичная бирюза, символизирующая свежесть, а заодно и связь с Востоком. Хотя опалы все-таки мелькают в драгоценностях haute joaillerie (опять-таки опалы составляют часть только что представленной в рамках Парижской биеннале антикваров коллекции Cartier).
Цветочные и букетные броши — фирменные и традиционно успешные для VCA изделия. Обычно французским ювелирам больше удается всевозможная пышная экзотическая флора, однако на этот раз всех лихо обошел очень скромный букет фиалки — изумрудные листки сладко убаюкивают раскрывшиеся драгоценные цветки из нежно-розовых сапфиров.
Стилистически в новой коллекции дом VCA продолжает свое медленное, но верное погружение в консерватизм, причем в его американском понимании 1930-1940-х годов (неслучайно, что половина украшений уже приобретена именно американскими клиентами дома). Дизайн украшений полон невероятной имперской помпезности, даже когда речь идет о, казалось бы, совсем безвинных, непорочных вещах, например о бутонах или цветах. Всем украшениям свойственно тяжелое дыхание, даже самому небольшому кольцу. Нет, никому в этих "Садах" не будет просто — ни цветочным колье с ассиметричной конструкцией, ни серьгам в виде стройной группы тяжелых арабесков, ни кольцам, напоминающим корону. Их приобретение сродни покупке старинного замка — счастье обладания сопровождается немалым грузом ответственности. Чтобы соответствовать этим украшениям, нужно жить так, будто это и не жизнь вовсе, а бесконечная "Спящая красавица".
Новая коллекция называется Les Jardins, или "Сады", и можно было догадаться, что ее покажут в саду. Но выбор места оказался неожиданным — не Версаль, не Тюильри, а замок Груссе в сорока километрах от Парижа. Здесь на тридцати гектарах парка наш современник эстет и богач Шарль де Бестеги устроил в середине ХХ века настоящий романтический замок — с пирамидами, бельведерами, маяками, игрушечным усадебным театром, который открывали в 1957 актеры настоящей Comedie Francaise.
Открытие коллекции Les Jardins было прогулкой по знаменитому парку — с главными вещами, представленными в садовых павильонах, где мраморные статуи гордо показывали свои ювелирные обновки вроде колье "Храм Венеры" на Венериной шее. Маршрут завершился в замке, где гостей принимал его нынешний владелец Жан Луи Ремиле. "Наверное, нелегко содержать все это великолепие",— спросили мы его. "Да, непросто, но я ни на минуту не жалею о том, что купил замок Груссе десять лет назад",— ответил он, подняв вверх усы и бородку, и заспешил поприветствовать подходившую Катрин Денев.
В тот вечер ювелиры Van Cleef & Arpels показали, что бриллиантовые бастионы французского люкса по-прежнему нерушимы, словно древние египетские пирамиды. В сущности сама коллекция Les Jardins именно такой пирамидой и является. Это гигантский памятник, в котором собрано все самое лучшее, пламенное, фирменное, накопленное десятилетиями, нажитое в непосильной борьбе за первенство в люксе.
Всего "Садов" четыре — французский, итальянский в духе Ренессанса, романтический английский и восточный. Очевидно, что ювелиры ставили своей задачей показать богатство мировой флоры. Однако в этом географическом приеме скрывался и еще один смысл, абсолютно технический. Дело в том, что каждый тематический "Сад" получил свой собственный стиль и свои собственные драгоценные камни. Разумеется, как это обычно бывает у VCA, солирующая флористическая тема оказалась дополненной темой архитектуры и паркового искусства. VCA — ювелирные классицисты, которые могли бы заслужить похвалу устроителей регулярных парков эпохи Людовика XIV. Для VCA, как и для создателя парка Версаля, природа не существует сама по себе, она непременно должна быть оформлена человеческим разумом.
Разбираясь в невероятных сокровищах Les Jardins (а тема "Садов", то есть флористика, является фирменной для VCA), нам удалось обнаружить и отдельные новые повороты навеки слаженной пьесы. К ним можно отнести использование цветного жемчуга, вышедшего было из моды в прошлом году, и пастельную палитру (например, бледно-розовый оттенок, соединенный с бледно-желтым), а также кабошоны (в коллекции представлено восхитительное колье из изумрудных кабошонов).
Особенным предметом также следует признать браслет-аграф, созданный из трех рядов круглых сапфировых бусин, скрепленных увесистой бриллиантовой "брошью". Браслет-аграф — сложная в исполнении вещь. Бусины должны быть ровной формы, ловкого, правильного размера — и здесь у VCA все было сделано, разумеется, идеально. Палитра у браслета-аграфа от VCA классическая, торжественная, синяя с белым. Поскольку таких браслетов пока немного, стоит, вероятно, говорить о том, что именно этот предмет станет сердечно желанным для коллекционеров. Тем более что этому браслету аккомпанируют серьги и колье, а значит, можно говорить о цельном французском ампирном гарнитуре. Остается отметить, что браслет-аграф является сейчас топовым украшением haute joaillerie — помимо VCA его также предложил и дом Cartier (например, в недавней линии Black & White).
Не менее востребованным окажется и неожиданный почти авангардный жемчужный сет, состоящий в настоящий момент из колье и серег (как это обычно бывает у VCA, половина украшений еще находится в стадии производства). Жемчуг белого, кремового, бежевого и золотистого оттенков собран в невиданные барочные с каким-то даже чарующим эротическим подтекстом гроздья. Венчают эти жемчужные гроздья трогательные бриллиантовые лепестки, подвешенные на бриллиантовые же арабески. И все дальше и дальше тянется плодоносная драгоценная ветвь, планомерно загибаясь вокруг шеи. Словом, это типичный рог изобилия, развернутый в украшение.
Отдельной строкой стоит отметить и бриллиантовое кольцо с круглым опалом-арлекином. И вот опять VCA дерзновенно вступает в конфликт с тенденциями, как бы говоря: нам здесь, на Вандомской площади, нет дела до трендов, мы же смотрим в вечность. Так, опалы попытались было войти в моду три года назад, но их природная редкость и плохая в Европе, особенно во Франции и Испании, репутация (этот камень считается приносящим слезы) не позволили опалу прорваться в ряды лидеров. Сегодня его место заняла прагматичная бирюза, символизирующая свежесть, а заодно и связь с Востоком. Хотя опалы все-таки мелькают в драгоценностях haute joaillerie (опять-таки опалы составляют часть только что представленной в рамках Парижской биеннале антикваров коллекции Cartier).
Цветочные и букетные броши — фирменные и традиционно успешные для VCA изделия. Обычно французским ювелирам больше удается всевозможная пышная экзотическая флора, однако на этот раз всех лихо обошел очень скромный букет фиалки — изумрудные листки сладко убаюкивают раскрывшиеся драгоценные цветки из нежно-розовых сапфиров.
Стилистически в новой коллекции дом VCA продолжает свое медленное, но верное погружение в консерватизм, причем в его американском понимании 1930-1940-х годов (неслучайно, что половина украшений уже приобретена именно американскими клиентами дома). Дизайн украшений полон невероятной имперской помпезности, даже когда речь идет о, казалось бы, совсем безвинных, непорочных вещах, например о бутонах или цветах. Всем украшениям свойственно тяжелое дыхание, даже самому небольшому кольцу. Нет, никому в этих "Садах" не будет просто — ни цветочным колье с ассиметричной конструкцией, ни серьгам в виде стройной группы тяжелых арабесков, ни кольцам, напоминающим корону. Их приобретение сродни покупке старинного замка — счастье обладания сопровождается немалым грузом ответственности. Чтобы соответствовать этим украшениям, нужно жить так, будто это и не жизнь вовсе, а бесконечная "Спящая красавица".
Источник | |
22.09.08 Просмотров: 4234 | Загрузок: 0 |
На правах рекламы:
Похожие материалы:
| Всего комментариев: 0 | |