Уникальная коллекция вытеснила трех жен и почти всю мебель...

В Москве живет одержимый коллекционер. В его квартире уникальных древностей, по оценкам зарубежных специалистов, на 10 миллионов долларов. А от него уходят жены, он безжалостно выкидывает мебель, если она мешает поместить очередной экспонат.

Его зовут Марат Порай. 74 года. Я встретил его на «Вернисаже», что у станции метро «Измайловский парк». Он изучал через лупу тусклую медную пуговицу.

- Это непростая пуговица, - хвалится мне Марат. - Она от гусарского мундира.

Марат живет в трехкомнатной квартире обычной панельной многоэтажки в одном из отдаленных районов Москвы. Вход в квартиру защищен: сначала - железная решетка, потом - стальная дверь. Плюс к этому современная сигнализация. Вокруг царит полумрак. Замечаю, что оконные проемы защищены металлическими ставнями. На кухне в стене крутится вентилятор, втягивающий осенний воздух с улицы. Как в склепе.

- Приходится так жить, чтобы сохранить коллекцию, - сказал Марат. - Ушли три жены. С каждой прожил по 15 лет. Их вытеснили предметы моей коллекции.

Коллекция уникальна. В ней более 300 мундиров и одежд, кольчуг, доспехов XVI - XX веков, среди которых есть предметы одежды членов царской династии Романовых. Здесь собраны практически все русские ордена и медали, нагрудные знаки, есть даже такой редчайший, как орден Белого Орла. Старинное холодное оружие: от рыцарского кинжала до сабель со сложнейшей инкрустацией. Картины известных русских портретистов и живописцев, с которых смотрят государственные деятели царской России. Посуда с великокняжеских и дворцовых столов... Некоторые вещи некуда повесить, поэтому на полу лежат шпаги и двуручные мечи. Сам коллекционер с осторожностью перемещается по квартире и признается, что надо опять выкидывать лишнюю мебель - негде размещать экспонаты.

Они живые и даже иногда ссорятся

- Я иногда разговариваю с ними, - говорит он. - Даже раздетым перед ними никогда не хожу. Неудобно. Они лучше людей, люди для меня после общения с ними не интересны. Некоторые предметы ссорятся друг с другом. Это особенно слышно по ночам. Что-то стучит, бренчит, падает. Приходится перевешивать, переставлять, смотришь - все успокоилось. Например, полотно героев Крымской войны работы Петра Рерберга никак не уживалось с клинками и оружием французских мастеров. Пришлось его перевесить ближе к портрету поручика Константина Величковского - героя Севастопольской обороны 1855 года.

Представляете, каждая деталь защитных доспехов тевтонского рыцаря состояла из нескольких слоев пластинчатого металла в толщину бритвенного лезвия, каждый из которого, повторяя форму предыдущего, был больше на несколько миллиметров! Такие доспехи выдерживали удар самого тяжелого меча. Каждое колечко на княжеской кольчуге было запаяно!

 

Милиция украла у меня кольт

Неоднократно ему предлагали сделать и открыть экспозиции в крупных музеях города. Приходили с чемоданом, полным валюты. Но коллекционер отказывался от предложений. Дело в том, что в России с 90-х годов идет охота криминалитета за антикварными предметами и коллекционерами. Известно, что такое вложение денег сегодня в России самое стабильное и выгодное. Поэтому выносить предметы коллекции из охраняемой им жилплощади Порай не рискует. Его уже дважды пытались грабить. Что тут говорить, если на этом поприще даже милиция отличилась.

- Весной 1995 года, - вспоминает Марат Порай, - пришли двое в штатском. Не предъявив ордера на обыск, изъяли кольт образца 1851 года и револьвер 1868 года. А в 1998 году из архивного помещения суда пропало «вещественное доказательство» - тот самый занесенный в каталог «Сотби» изъятый кольт. Он был выпущен под номером один. Через месяц покупаю газету, - продолжает историю Порай, - и на первой странице в рубрике, рассказывающей о зарубежных аукционах, читаю: некий коллекционер оружия, пожелавший остаться неизвестным, выложил за однозарядный револьвер 45-го калибра 242 тысячи долларов.

Внимание! Начинается распродажа

Когда расставались, Марат с грустью сказал:

- Еще месяц назад я бы все отдал государству безвозмездно. За последние 7 лет обежал все инстанции, Госдуму, мэрию... Все напрасно: одни просили взятки, чтобы продвинуть дело, другие обещали золотые горы и исчезали. А просил ведь лишь выделить помещение под музей в Москве, оформить на свое имя. Ведь сегодня эффективно охранять можно только частную собственность. То, что случилось с краеведческими музеями по всей России, государственными в крупных городах, рассказывать нет смысла. Первых уже нет, вторые частично разворованы. Я же хотел быть спокойным за коллекцию. Ведь собирал я ее с детства. Сегодня я решил расстаться с большей частью своей коллекции. Пусть предметы искусства продолжат свою жизнь в коллекциях моих состоятельных коллег-коллекционеров. Когда распродам все, уеду куда-нибудь в деревню, где людей больше хороших и честных.

А пока он надеется только на себя: в косяке двери торчит старый кухонный нож.

- Это для непрошеных гостей. Время сейчас такое... - говорит коллекционер и смущается. То ли потому, что неловко за себя, то ли за время стыдно.