Коллекционер частушек: Анатолий Дмитриевич Волков.

Золотое детство

«АНАТОЛЬ, ты что там делаешь? Уроки готовишь?» — доносился из темноты спальни сонный голос матери. «Да, да, мам, уроки», — отвечал десятилетний Толя, старательно записывая на листочке очередную эротическую частушку.

— Ой, вы себе не представляете, какие очаровательные частушки звучали на рязанских вечерках! Молодежь иной раз так разгуляется, что впору уши закрывать. Ведь для большего куражу приправлялись частушки матерщиной. Иногда на вечерках разгорались прямо-таки нешуточные «частушечные страсти»:

Мой миленок гармонист —

Я его певунья.

Ну какая же я б..?

Просто я шалунья. 

Несмотря на то что мать и бабка у Анатолия были неграмотные, приходилось ему свои сокровища прятать подальше. Мало ли что…

 Сейчас Анатолий Дмитриевич не иначе как «золотым» свое детство и не называет: «Да, времена были трудные и жизнь нелегкая, а люди-то выросли из нас, по-моему, неплохие!»
То ли бесовский, то ли Божий промысел

ОКОНЧИЛ Анатолий Дмитриевич десятый класс, а тут война. Утаив от комиссии среднее образование («послали бы учиться и на войну б еще нескоро попал»), он добровольцем ушел на фронт.

— А частушки? Разве ж можно о них забыть? Они и на войне пелись. Да еще какие! Летом 1942 года в госпитале Саратова я записал свою первую антисоветскую частушку. Ну и пошло-поехало! Я примитивно зашифровывал свои сокровища, заменяя слова «коммунист» на «фашист», «чекист» на «эсэсовец». Но и неотесанному болвану было ясно, о чем действительно там идет речь. Страх, конечно же, был, но азарт оказался сильнее.

Где-то раздобыл Анатолий Дмитриевич обложку одного из томов Полного собрания сочинений В. И. Ленина да и стал складывать туда свои записи, а антисоветские частушки положил в предусмотрительно проделанное отверстие между лицевой и оборотной сторонами этой самодельной папочки, на всякий случай, и тот не замедлил представиться.

— Как-то вызывают меня в СМЕРШ. Иду, а у самого поджилки трясутся: что же я натворил? Капитан кладет передо мной знакомую обложку с записями. «Какое у тебя образование?» — «Десять классов». — «Комсомолец?» — «Да». — «Да как же тебя угораздило в обложку от книги вождя МИРОВОГО ПРОЛЕТАРИАТА засунуть свою идиотскую писанину?! Что, других обложек не нашлось?» Прочел он мне лекцию, отдал листки и отпустил с миром. И я, в то время воинствующий безбожник, готов был на коленях благодарить Бога за то, что не удосужился чекист просмотреть мою папочку получше. Могли ведь расстрелять перед строем за такую антисоветчину.

После одного из ранений очутился Анатолий Дмитриевич в Сибири, в кемеровском госпитале. Общение с сибиряками значительно обогатило его коллекцию.

— Вот где были частушки! Что эротические, что политические — с рязанскими и не сравнить! Много я слышал о смелости сибиряков, а тут даже дух захватило. А с другой стороны, чего им бояться — они ведь потомки ссыльных и на медведя ходили с одной рогатиной…

Пошлю Сталину приветик

И частушку в его честь.

Научил меня в колхозе

Он работать и не есть. 

Война закончилась, а страх остался. Ни Сталин, ни Хрущев, ни Брежнев не жаловали вольнодумцев. Но коллекция частушек, несмотря ни на что, продолжала пополняться.

К коммунизму мы идем —

Птицефермы строятся,

А колхозник видит яйца,

Когда в бане моется.

___________________________

Ведро яблочек

Из сада мы несем.

Сталин с Гитлером

Близнецы во всем. 

Сейчас в коллекции Анатолия Дмитриевича Волкова 60 тысяч частушек.

На вот яблочка, дедуля Петенька, зачем к девкам льнешь, голова седенька?

— МЕЖДУ прочим, своего кумира, великого Владимира Даля, я превзошел во много раз. Например, эротических пословиц у него 485, а у меня 10 000. Всего же частушек — 60 000. Свою коллекцию я начал собирать с 10-летнего возраста, когда еще жил на родине, в Рязанской области. Деревенский люд собирался на вечерки и начинал петь частушки: просто про жизнь и «с картинками». Сколько в них мудрости, юмора и души! У нас в деревне, например, если и был блуд, то именно частушками люди высмеивали ходоков «налево». Я всегда был излишне стеснительным, до 22 лет оставался девственником.

Сталин, ты же не дурак, а Гитлеру верил. Вот и вляпался впросак — тот же лицемерил

НА ФРОНТ попал, когда мне не было еще 18. И при любом удобном случае собирал частушки. Особенно рисковал, записывая политические. Солдаты боялись умереть, а я — частушки растерять. А ведь тогда, если посмеяться над Сталиным, — верная пуля перед строем.

Меня за всю войну четыре раза сильно ранило. Но фронт — это ведь не только раны и смерть. Хоть в госпитале лежишь, хоть в окопе — все друг другу рассказывают о сексе. Потому что в таких ситуациях людям надо позарез расслабиться. И поют частушки. Солдаты спасались редкими связями со служащими девушками или с гармонистками, медсестрами, которые порой из жалости шли навстречу ребятам. И это не считалось развратом.

В конце войны наши войска заняли немецкий город Галле, я тогда был сапером-минером. Надо было разминировать красивый особняк какого-то барона. Пошел один. Нашел аккумулятор, отключил его. И вдруг попал в комнату-библиотеку. В книгах увидел дивные орнаменты, решил вырезать себе. Вот и вернулся домой с двумя чемоданами книжных узоров. Мать, увидев чемоданы, обрадовалась: сынок трофеи привез. А открыла — и в слезы. Ни шуб, ни платьев, одни бумаги… Обозвала простофилей.

Я хотел, хотел жениться числа 25-го. Мать «женилку» отрубила и куда-то спрятала

ПРИШЕЛ я с войны, так и не познав женщины. В 22 года это считалось для парня позором! И вот в 23 после случайной связи девушка сказала, что беременна от меня. Любви не было. Но жениться все-таки пришлось, ребенок ведь… Вскоре на заводе, где я работал, на меня повесили кражу какого-то прибора. Я к ней отношения не имел, но был осужден на 1,5 года. Пока был в тюрьме, ребенок умер. С той женщиной я развелся.

Тюрьма — кладезь эротического фольклора. Я оттуда много частушек передал на волю. Каждая из них могла стоить увеличения срока в два раза. Передавал я их так: мать принесет молока, я пробочку из бутылки выну, а вместо нее другую вставлю, с частушкой.

…Когда мне исполнилось 27 лет, я женился. Второй и самой любимой моей женой стала Раиса. Мы прожили 43 года, родили четверых детей. Потом она умерла. Но подвернулась вдова моего лучшего фронтового друга. Мне было уже 70. Я ей говорю: «Тань, я тебе нравлюсь как мужчина?». Она отвечает: «Я Рае всегда завидовала». Стали жить, но через 7 лет и она ушла на тот свет. Потом у меня появились проблемы с жильем по семейным обстоятельствам, и я оказался в московском Доме ветеранов «Коньково», где кукую уже пятый год.

Солдат по-пластунски на брюхе, а офицер — в блиндаж к Катюхе

Я ВСЕ хочу найти одну свою фронтовую любовь — Нину Филиппову. Мы познакомились на 1-м Белорусском (или на 3-м Украинском) фронте. Я там был санинструктором. Однажды приезжает к нам рота шоферов — сплошь одни девушки, красивые… Мне приказ: помыть их в бане и намазать все волосатые части тела специальным вонючим мылом от вшей. Девки, как увидели меня, визг подняли. Я растерялся. И вот одна девчушка среди них, пигалица, говорит: «Все исполню». Я согласился: «Ну, давай». А сам дырочку в брезенте проделал: вдруг не намажет им что надо, с меня ведь спрос-то. Гляжу — она девчонок шурует! И матом подгоняет. Мыло им щиплет, они орут! А она хохочет. Смелая такая, бывшая воспитанница детдома.

Потом девушек увезли, а Нину командир разрешил оставить у меня помощницей. Мы с ней сняли домик отдельный. Все было хорошо, но вдруг меняется командир роты и кладет глаз на мою Нину. Она же красавица. Вызывает меня: «По-хорошему отдашь?» Говорю: «Только если она сама захочет». А Нинка ему оплеуху влепила вместо ответа. И тогда меня из запасного полка на передовую отправили. Нас насильственно разлучили…

Любовь наша была невинной, я ее берег. Потом уехал, она мне писала в разные места, но я не отвечал — думал, что она с другими уже давно романы крутит. Дурак был. Сейчас мечтаю ее разыскать. Хочу через газету сказать: если жива, пусть откликнется.

Я всю жизнь однолюб, семьянин, измены не признаю. Если б моя жена, с которой всю жизнь прожил, сказала мне в старости, что когда-то изменяла мне, я бы даже с ней развелся. За мной женщины всю жизнь хороводом ходили, но я женам не изменял. В домах отдыха женщины всегда удивлялись, что я с ними просто дружил.

Сегодняшняя молодежь везучая: столько информации о сексе! Ведь раньше люди от незнания не могли как следует насладиться даром природы. Но, с другой стороны, может, это знание запретного плода и привело к извращениям? Вот смотрю, сейчас все так просто: она и она, он и он, пара на пару… Что это? И раньше все такое было, но тайно, не явно и не так много. В моей коллекции даже есть раздел — «секс-извращенцы».
Да здравствуют демократы! Мы вас долго ждали. Но зачем у стариков вы денежки отняли?

В ЧАСТУШКАХ много вопросов и ответов. Сейчас редко частушки приходят, в основном от старичков. Да и я подустал их собирать, хватит. Только вот некому передать коллекцию. Обидно, если пропадет…

Увлечений хоть отбавляй!

НО, ПЕРЕФРАЗИРУЯ старинную пословицу, не частушками едиными живет Анатолий Дмитриевич.

До выхода на пенсию Анатолий Волков 30 лет преподавал труд в школе и вел кружок в Доме пионеров. Освоил выпиливание из металла и гравировку по оргстеклу. Всерьез занялся фотографией, потом научился фотоаппараты ремонтировать, стереокамеры мастерить. Изобрел оригинальную портативную копировальную машину.

А недавно увлекся Анатолий Волков изготовлением книжных миниатюр. С помощью компьютера сделал книжку величиной с полногтя. В Книге рекордов Гиннесса — размером с ноготь. А вот на авторство заявку Анатолий Дмитриевич не подает: «Да если бы я знал, как это делается…»

 «Вот спасительница моя…»

СУДЬБА не всегда была благосклонна к коллекционеру, но на старости лет преподнесла подарок — недавно повстречал Анатолий Волков свою вторую половинку — Матрену Никифоровну Масленникову — в пансионате для ветеранов «Коньково», где проживает и сам. Когда привезли его на инвалидной коляске больного и беспомощного, дрогнуло сердце женщины. Не отходила она от него ни на минуту, ухаживала как могла, выходила.

— Вот спасительница моя, Божьими молитвами меня подняла. Видите, какой я сейчас бодрый и веселый. Когда немного отошел от хвори, подумал: «Господи, да какая же женщина хорошая!»

И действительно, Матрена Никифоровна -женщина замечательная. Всю войну прошла, а сейчас староста домового храма Дмитрия Донского при пансионате. Вот уже три года они вместе: любо-дорого посмотреть.

(Автор фото/прислал: Геннадий Макарычев)

peoples.ru